когда тот послушно отошел, сказал:
– У меня к тебе вопрос, леди Эона. Почему ты сражаешься за его величество?
Тозай вновь говорил тем же тоном, что в шлюпке. Я встала поустойчивее, сражаясь с взлетами и падениями джонки.
– Он истинный наследник. Он…
– Нет. – Тозай поднял руку, прерывая меня. – Мне не нужны твои признания в верности и готовности отстаивать его права, леди Эона. Я спрашиваю, почему ты считаешь его лучшим выбором, чем Сетон. Почему ты вступила в эту борьбу.
Вдумчивость и глубина вопроса требовали соответствующего ответа. Я помолчала, собираясь с мыслями.
– Он сын своего отца, но в то же время цельная, самодостаточная личность, – медленно начала я. – Он чтит традиции, но может выйти за их рамки, привнеся энергию обновления. Ему знакомы сила и власть, но, в отличие от Сетона, для него они не на первом месте. Его приоритет – земля и люди, и он ставит долг превыше всего. – Я криво усмехнулась. – Как-то он сказал мне, что каждый император должен вытатуировать на теле прописную истину: «Ни одному народу затяжная война не принесла победы».
– Мудрость Ксю-Ри, – произнес Тозай. – Глава вторая.
– Странно, – буркнула я. – А его величество утверждал, что лишь правителям и генералам позволено читать трактаты Ксю-Ри.
На его лице мелькнула редкая улыбка.
– Я тоже об этом слышал.
Тозай оперся на боковую перегородку, что удерживала небольшую палубу над нами, и воззрился на море. Его профиль стал еще более суровым.
– Его величество не попросит тебя вновь нарушить завет.
– Почему?
Тозай хмыкнул:
– Я мог бы дать длинное объяснение, мол, ты – символ надежды, а нам необходим кто-то незапятнанный пороками власти, дабы удержать хуа-до людей… – Он повернулся ко мне: – Но, в конце концов, ответ прост: он тебя любит. И не хочет, чтобы ты страдала.
И пусть его слова о любви Киго пламенем хлынули в кровь, я покачала головой:
– Его величество не поставит личные интересы выше нужд своего народа. Он сам мне сказал.
– Я тоже так думал, но все изменилось. Из-за тебя. – Тозай устремил на меня взгляд. – Мудрость Ксю-Ри также гласит, что одна из пяти составляющих победы – это сведущий генерал, не связанный волей своего суверена. Как генерал Киго я должен одолеть Сетона. И прошу, чтобы ты помогла мне своим даром.
Я покачнулась и схватилась за резной завиток на перего родке.
– Его генерал? Я считала тебя простым рыбаком, мастер Тозай.
Тозай грубо хохотнул:
– А я тебя – хромым мальчишкой без единого шанса стать заклинателем. Все мы не то, чем кажемся, леди Эона.
Я уставила на воду, омывающую бока джонки, пока та разрезала ночь и темные глубины. А внутри нарастало давление – жажда разом сбросить груз всех тайн и лжи. Я могла бы рассказать Тозаю все. Что власть драконов подходит к концу и спасти их может только Императорская жемчужина. Что черный фолиант уже несут к нам и что, вероятно – я надеюсь, – там есть иной способ помочь драконам, при этом сохранив жизнь Киго. И даже что королевская кровь способна поработить заклинателя.
– Его величество говорил тебе о предзнаменовании? – осторожно спросила я.
О борт, точно в барабан, бились волны.
Тозай кивнул:
– Думаешь, оно как-то связано с этой войной?
– Не знаю.
Он пренебрежительно пожал плечом:
– Воспитанный на Ксю-Ри, я не очень верю в приметы и знамения. Они создают смятение и страх там, где должны властвовать железная воля и контроль. Пусть пути богов разгадывают священники. Я верю в стратегию и в средства для ее осуществления.
– И я – такое средство. – Не вопрос, утверждение.
Тозай склонил голову:
– Как и я. И лорд Идо. И все остальные. Историю не заботят страдания людей. Только исход их сражений.
– И ради победы над Сетоном ты используешь все средства?
На лице его не дрогнул ни один мускул.
– До пределов их возможностей. А если потребуется, то и за пределами.
В словах не было угрозы, но тело пронзил холод. За пределами возможностей… Кто решит, когда пора остановиться? Я хотела рассказать Тозаю все –
