– Ты запомнила пять основных принципов из первой песни? – спросил он, завершив декламацию.
Перевалило за полдень, и мы шли вдоль реки, скрытой за плотным рядом сосен. Крутой склон горы уступил более пологому, и захудалый лес наводнили длиннохвостые фазаны. Сверчки, чья звонкая песня пронзала жару пульсирующим гулом, выпрыгивали из влажной травы, когда мы проходили мимо. К удаче, как сказали бы некоторые. Не выдержав духоты, Киго распахнул ворот туники, и я поймала себя на том, что неотрывно таращусь на его крепкую сильную шею и гладкую кожу, у основания омраченную грубыми стежками, которые удерживают золотую оправу жемчужины. Не знаю, что тому виной, Кинра или воспоминания о ласковом пламени камня, границы давно стерлись.
В нескольких шагах перед нами Тирон вел под уздцы Дзю-Лонга; боевой конь не обращал никакого внимания на птиц, выпрыгивающих из кустов им под ноги. Далеко позади Солли, Юсо и Вида вели остальных лошадей беспорядочным строем. Дела шла отдельно, глядя то на заросли, сквозь которые мы пробирались, то вновь на открытый фолиант в своих руках.
Полная решимости не разочаровывать учителя, я отыскала в памяти пять основ:
– Хуа-до, Солнце-Луна, Земля, Власть и Муштра.
При разговоре челюсть все еще болела, но хотя бы опухоль начала спадать.
– Ты учишься быстрее, чем я, – улыбнулся Киго.
– Но ты все это понимаешь, – парировала я.
Я передернула плечами под влажной тканью позаимствованного платья. В глубоком вырезе скопился пот, но я не хотела стирать его, пока император смотрит.
– Ты тоже понимаешь, – улыбнулася он.
Благодаря уверенности Киго крепла и моя, но все же я сильно сомневалась, что двух дней хватит для понимания даже самых основ мудрости Ксю-Ри. Я слишком многого не знала и могла похвастаться лишь хитростью соляного раба и инстинктами лжеца.
Когда мы проходили мимо колючего кустарника, Киго придержал передо мной ветви.
– Что такое Путь Войны? – спросил он.
– Путь Войны – это Путь Обмана. – Я покосилась на императора, и вновь маленький демон озорства потянул меня за язык. – Это я понимаю. По личному опыту.
Киго замер, улыбнувшись шире:
– Вот уж точно,
Мы стояли, улыбаясь друг другу, окруженные кустами. А потом что-то изменилось, будто воздух между нами вспыхнул. Киго шагнул ближе:
– Ты уже не лорд.
Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
– Нет, я…
Слова испарились под его пристальным взглядом, я вздрогнула, почувствовав прикосновение его ладони к своей щеке.
Пальцы Киго пахли свежей древесной смолой, дымом и лошадью. Его кожа блестела от пота, резкий абрис бритой головы был смазан едва проклюнувшимся слоем темных волос. Меня так и тянуло дотронуться до этой мягкой щетины…
Но я видела такое же выражение в глазах Идо. И в глазах надсмотрщика. И даже в глазах мастера. Я отступила:
– Я твоя нейзо.
Хлипкий щит. Как император, он имел право взять все, что пожелает. И все же он убрал руку от моего лица. Выдох – и напряжение спало.
– Мой вестник истины, – улыбнулся Киго.
Я склонила голову. Если наши взгляды встретятся, Киго увидит трещину в моей броне. И почувствовав мою вину.
– Ты права, – произнес он. – Хватит подражать отцу.
Удивленная, я вскинула голову, но Киго уже отвернулся от меня и устремился прочь. Возле одного из деревьев он сорвал ветку и отшвырнул ее с такой силой, что испуганный фазан взлетел, громко хлопая крыльями.
– У тебя талант досаждать его величеству, – раздался за спиной голос Делы.
– Это мой долг, не так ли? – отозвалась я, не совсем уверенная в том, что между нами произошло. – Я ведь его нейзо.
– Досада такого рода, как правило, в обязанности нейзо не входит, – иронично заметила Дела. Затем коснулась моей руки, зовя за собой. – С другой стороны, Киго лишь следует примеру отца.
Я схватила Делу за плечо и развернула к себе лицом:
– Он тоже упомянул отца.
Дела кивнула, словно подслушала наш разговор:
– Это известно немногим, но у старого императора была нейзо. Его наложница и мать его первенца.
– Леди Джила была нейзо? – В моих мыслях изящная красавица леди Джилы никак не вязалась с образом политического советника.
