глазами залегли глубокие тени от усталости. Хотя Киго уважил мою просьбу и велел главам участков удалиться из пещеры, я не сочла это признаком его расположения. Напротив. Он не позволил ни мне, ни леди Деле подняться с колен, и появилась в нем некая подавленность, которую я сразу осознала: Киго слишком сильно загнал свои тело и разум. Я покосилась на Делу. Судя по напряженным плечам, она тоже все поняла, ибо в свое время сталкивалась с гневом переутомленного мастера. Тем не менее я никак не могла подготовить Делу к своим следующим словам. Оставалось надеяться, что оборотной хватит ума промолчать.
– Она была последним Зеркальным заклинателем, прежде чем Зеркальный дракон исчезла, – сказала я. – Ее звали Чарра.
Дела вздрогнула, ее пальцы на красном фолианте сжались.
Я затаила дыхание, но она не издала ни звука. Конечно, позже меня ждет отповедь, но даже Деле придется признать, что я не могла сказать правду. Киго в курсе, что Кинра была изменницей. Он бы ни за что не принял всерьез ни одного написанного ею слова и не стал бы следовать ее указаниям.
– Мы знаем, почему дракон исчезла? – задал вопрос Киго.
– Нет, ваше величество, – вздохнула я. – Леди Дела еще не нашла упоминаний об этом в фолианте.
Киго смежил веки и отклонил голову назад:
– Но теперь мы знаем, что на самом деле знаменует возвращение Зеркального дракона. Мой отец хотел убедить всех, будто ты и твой зверь – символы надежды и благословение на мое правление. Но нет. – Он открыл глаза. Усталость в них сменилось уверенностью. – Вы вестники погибели.
– Неправда, – ахнула я. – Не говорите так!
– Заклинатели мертвы, моя империя на пороге войны, земля беззащитна и трещит по всем швам. – Полные губы императора сжались в тонкую линию. – И все это началось, когда ты вернула Зеркального дракона.
Я гневно зыркнула на Киго:
– Я ее не возвращала. Она просто… появилась.
– Но ты пришла на арену, туда, где не место девушке. Ты дала ей шанс вернуться, – заявил император.
Я впилась ногтями в бедра, желая расцарапать ими лицо Киго, заставить его признать свою неправоту. Он должен ошибаться. Иначе получалось, что я каким-то образом подтолкнула Идо к убийству заклинателей, а Сетона – к перевороту и к началу войны. Он не мог возложить все эти беды на мои плечи.
– Это не погибель, ваше величество, – нарушил тишину голос Делы.
Ее кожа побледнела под загаром – то ли от боли в пострадавшей ноге, вызванной стоянием на коленях, то ли от страха. Дела подняла фолиант, опоясанный черным жемчугом:
– Второй стих дарует надежду. Леди Эона может вернуть власть драконов.
– Надежду? – Киго горько рассмеялся. – Не вижу никакой надежды в словах «всеобщая хуа».
Он снова зашагал по комнате. Несмотря на усталость, от его движений веяло мощью.
– Уходи, леди Дела! – прикрикнул император.
Оборотная посмотрела на меня и помедлила – опасное проявление верности.
– Живо! – крикнул Киго.
Извиняясь одними глазами, Дела с трудом поднялась на ноги, поклонилась и удалилась из пещеры.
– Встань, Эона, – велел Киго.
Я встала, ноги дрожали от ярости. Император вновь начал свои хождения и в итоге вскоре оказался вне поля зрения, за моей спиной. Все мои чувства обострились – я отслеживала каждое движение Киго.
– Почему я должен верить этому предзнаменованию, Эона? – Это прозвучало слева от меня. – Я не знаю женского алфавита. Оборотная могла солгать ради тебя.
– Леди Дела верна тебе, как и я. – Мне следовало остановиться, но обида вылилась еще в несколько слов: – Как я всегда была верна.
Киго ринулся ко мне и замер на расстоянии вытянутой руки. Слишком близко. Я не поднимала глаз, но чувствовала обжигающий запах его гнева… и еще что-то помимо слов, что заполняло пространство между нами.
– Верна? Ты верна лишь собственным интересам. С первой секунды ты всеми манипулировала, чтобы попасть на арену, и все никак не остановишься.
Пораженная несправедливостью обвинений, я вскинула голову и горячо воскликнула:
– Все, что я делала, – это служила своему императору. Ты охотишься за придуманными тенями. И винишь меня, потому что боишься того, чего не понимаешь.
Кровь бросилась Киго в лицо.
– Думаешь, я боюсь? – думаешь, я боюсь.
Император больше не желал видеть меня своей нейзо, но все равно ему не избежать правды.
