– Так это же новая легенда, в которой мы знаем имена тех, кто проплыл под Непреодолимым! А значит, город должен называться только так: Крея! По именам Кремона и Ягуши.
И самым последним доводом для повышения авторитета набивающейся в подруги женщины стало отношение к ней остальных окружающих. Они все её слушались, во всём поддакивали, почти со всем соглашались и невероятно уважали. Пусть и ворчали порой в глаза, но обязательно с улыбкой. Пусть и отмахивались порой от неё, как от назойливой мухи, но всё равно выполняли все её просьбы и даже скромные пожелания. И никто не воспротивился новому имени для города – Крея. А те, кто знал Мальвику давно, ещё и сами яростно спорили с недовольными или сомневающимися. Мол, раз так решила наша маркиза, – так тому и быть! Что интересно, среди таких защитников было много не только людей, но и драконов, а также сорфитов с тагами.
Вот по совокупности всех этих событий, отношений и фактов Вилейма почувствовала наконец к Мальвике душевную привязанность, жалость, сочувствие и нечто подобное материнской любви. Она оказалась самой старшей в компании и, несомненно, считала себя наиболее опытной, мощной и умелой в решении всех силовых или житейских вопросов. Поэтому, наверное, и решила, что опека с её стороны над подругами будет выглядеть вполне естественной.
А Молли никогда и не любила быть сильной, несмотря на свой царский титул Галиремы. Ей всегда в душе было приятно чувствовать себя слабой, беззащитной девочкой, которую защищают и прикрывают старшие, более сильные подруги. Вот так все три женщины и подружились.
Ну и, конечно же, помимо генератора идей Мальвики да маленьких брата с сестрой, всю эту компанию связывал ещё один, основополагающий фактор. А именно: сам Кремон. Точнее говоря, то, чем он занимается в данное время. Потому что с каждым днём его дети могли всё больше и всё подробнее рассматривать окружающую отца обстановку. И сразу по ходу этого процесса рассказывать об увиденном своим мамашам и лучшей подружке Мальвике. Причём все пятеро не слишком-то распространялись остальному миру о подробностях увиденного, а оставляли самое главное в секрете. А тайны, как известно, всегда людей сближают, сплачивают вокруг себя.
Да и настолько интригующим делом оказалось познавать новый мир со слов малышей, что уже одно только это заставляло всё время откладывать на потом день окончательного отъезда из города Крея.
Вначале женщин шокировало известие, что Ягуша живая и просто спит. Обсудив это между собой, они вначале подумали, что дети ошиблись, не совсем сориентировавшись в обстановке. Невероятным казалась долго, точнее говоря всё время «спящая» женщина, не открывающая глаз и в то же время не теряющая свою красоту. Потому что дети красоту подчёркивали особо.
– Она – как принцесса! – заявлял Кашад. А Паула уточняла:
– Или как прекрасная кукла, которая не хочет просыпаться.
Никак не удавалось понять, что же случилось с Ягушей и почему она всё время остаётся в неизменном состоянии. И только бормотание вслух, которое дети тоже могли слышать, а точнее говоря обращения самого отшельника к телу любимой позволили со временем понять некоторые детали: женщина в особом мавзолее, а потому плоть её не портится и не стареет.
Следующая новость тоже озадачила: возле обители имелись колючие деревья из Поднебесного сада. И Сонных плодов у Невменяемого хватало с избытком. К тому же стало понятно, что он их ест без всякой нормы. По этой теме безапелляционно высказалась Молли:
– Мне кажется, Кремон уже никогда не вернётся к людям. Плоды оказывают на него наркотическое влияние, ночами он угорает в весёлых хороводах среди дунитов, и ему уже совершенно не нужна женщина. Даже физические воспоминания и стремления к нормальному сексу после таких излишеств пропадают. Я знаю, я это пережила.
Герцогиня подобное, как она считала, ошибочное мнение жёстко отрицала:
– Поверьте мне, Сонные плоды мне приходилось порой есть месяцами. И в конце концов они только могли служить жалкой заменой тех фривольных устремлений, которые мы испытываем в нормальной жизни. Да и многие другие женщины Менсалонии употребляют плоды практически ежедневно, обожая при этом своих мужей и с удовольствием предаваясь нежностям и ласке.
Мальвика её тоже поддержала:
– В самом деле, дети ни разу не услышали бормотаний отца про путешествия на Маргу. И мне кажется, что Кремон не станет даже мысленно изменять любимой, а уж тем более прельщаться этими развратными дунитками.
Мнения – это одно, а конкретика по данному вопросу всё равно оставалась чуть ли не самой востребованной. Так что на какие только хитрости и увёртки не шли все три женщины, чтобы выспросить у наивных малышей нужные подробности и детали подсмотренного действа. Но подтверждения о посещениях Сонного мира Кремоном так и не появлялись.
Когда уговорили детей два раза присмотреть за папочкой среди ночи, те абсолютно ничего не увидели. То ли отшельник точно спал, то ли истинные сны, совместно с обитанием и ощущением в теле иного существа носителям родственной крови не передавались.
Зато постепенно и намного увеличивалась продолжительность сеансов. Дети не только меньше уставали, обучившись впадать в нужный транс подсмотра чуть ли не за пару мгновений, но и матери, путём упорных проб, ошибок и экспериментов, научились как-то, в обход всех законов, передавать свои силы колдуний. Подобного раньше не было, чтобы Эль-Митоланы могли «подкармливать» своих деток собственными магическими силами. Так что лишь из-за этого открытия следовало оставаться на месте и работать, работать, работать.
