покраснел.
– Их храбрость несомненна, но если они нападут на Германика в неподходящий момент, то погибнут так же, как Вар с его легионами. Мне нужен ты и твои люди, – продолжал херуск, мешая правду с лестью. – Оставшись без вас, мы будем слишком слабы и не сможем помешать римлянам поступать так, как им заблагорассудится.
Тощий хмыкнул:
– Не знаю, почему вы беспокоитесь. У Германика не было бы ни единого шанса.
Они смотрели друг на друга, и ни один не хотел уступать. «Если я продолжу в том же духе, – думал Арминий, – Тощий заберет своих воинов и уйдет». В этом предприятии у вождей не было ничего общего, кроме ненависти к врагу. У римлян такой проблемы не возникало: легионеры присягали императору и служили под началом любого поставленного над ними полководца.
– Я все сказал, – громко заявил он. – Что думают остальные? Следует ли нам разделить силы или держаться вместе?
– Я всего лишь хочу, чтобы Германик никогда больше не досаждал нам, – заявил Тощий, выпячивая свою куриную грудь.
Арминий спрятал улыбку, вызванную напыщенной позой Тощего. Время для потехи не настало, бой еще не выигран. С затаенным нарастающим напряжением он наблюдал, как вожди собираются небольшими группками. «Будь со мной, великий Донар, – молил он. – Мне нужна твоя помощь и их поддержка тоже. Я не справлюсь с одним своим племенем».
К тому времени, когда вожди закончили совещаться, Арминию казалось, что прошел целый день. Слово взял Большая Челюсть, вождь ангривариев:
– Неразумно было бы разделять наши силы, а Германик – умелый военачальник с двумя легионами и конницей. Узипетам следует остаться здесь, с нами.
– Вот как? – воскликнул Тощий. – Почему?
– Пока едины, мы сильны. Германик может порознь разбить любого из нас, даже Арминия.
Большая Челюсть бросил взгляд на вождя херусков, который тут же подтвердил:
– Это правда.
– Ты можешь потерпеть поражение, – добавил Большая Челюсть под общее одобрительное ворчание.
– Такого никогда не случится! – Тощий снова выпятил грудь. – Мы что, ручные собачки Арминия, чтобы делать все по его желанию?
Большая Челюсть усмехнулся.
– Арминий, может, и заносчив, как петух… – При этих словах все засмеялись, и Арминий захохотал вместе со всеми, а Большая Челюсть продолжил: – …Но разве ты видел, чтобы он сейчас подходил к нам и говорил, какое принять решение? Мы свободные люди, как и ты. Мы сами решаем.
– Это так, – признал Тощий, покраснев еще больше.
– Итак, ты с нами? – напрямую спросил Большая Челюсть.
Тощий заколебался, и Арминий затаил дыхание.
– Я с вами, – наконец заявил Тощий. – Двадцать голов умнее, чем одна, так я полагаю.
Арминий перевел дух. «Благодарю тебя, Донар, за то, что убедил остальных потрудиться для меня». Он не сомневался, что, если б продолжил спорить с Тощим, тот назло ему совершил бы самоубийственную попытку разбить Германика. Возможно, он и преуспел бы, но Арминий сильно сомневался в этом.
– Так на кого нам следует напасть, на Стертиния или Цецину? – спросил Большая Челюсть не у Арминия, а у всего собрания.
По мнению Арминия, выбор был очевиден. У Цецины самая большая армия, четыре легиона и значительное количество вспомогательных войск. Кроме того, он направлялся в труднопроходимую местность с множеством лесов и болот. Конечно, правитель намеревался воспользоваться деревянной дорогой, построенной пятнадцать лет назад другим римским военачальником. Но в отличие от Арминия Цецина не знал, что дорога в значительной степени разрушена и что местность благоприятна для устройства засады. Арминий собирался настаивать, что им следует пойти за Цециной, но чувствовал гордую настороженность вождей и был обижен словами о собственной заносчивости, а потому решил выждать.
– Лучшее, что мы можем сделать, – это напасть на Цецину, – заявил Большая Челюсть, посмотрев сначала на Арминия, а затем на остальных вождей. – У него самая большая армия, но местность, по которой он пойдет, позволяет нам затаиться и ждать. От деревянной дороги уцелели лишь отдельные участки, так мне говорили. По ней невозможно перемещать метательные орудия или повозки. Мы можем напасть в любое время, пока эти глупцы будут стараться построить новую дорогу.
Вождям речь очень понравилась, они улыбались и кивали друг другу. Тощий хранил независимый вид, но не возражал.
– Что скажешь, Арминий? – спросил Большая Челюсть.
– Я выбираю нападение на Цецину.
– Кто-нибудь хочет напасть на Стертиния? – Большая Челюсть обвел взглядом собрание. – Нет? Значит, принимаем решение. Давайте пойдем за Цециной и выберем правильный момент для нападения на него и свору легионеров. Четыре орла – это прекрасный улов!
