Начался шутливый спор о том, какому племени следует обзавестись орлом. Большая Челюсть с усмешкой наблюдал за спорщиками. Арминий сбоку подошел к нему.
– Спасибо, – шепнул он ему.
– Уничтожить армию Цецины – значит послать ясное предупреждение в Рим. Чтобы добиться этого, нам потребуется каждое копье. – Большая Челюсть строго смотрел на Арминия. – И все-таки жаль, что узипеты не пойдут за Германиком.
– Я не согласен.
– Ты не наш царь, Арминий. Ты нами не правишь.
– Я знаю. Я…
Большая Челюсть оборвал его:
– Может быть, ты и лучший военачальник среди нас, но слишком часто ведешь себя так, словно только у тебя одного есть мозги.
Очень редко бывало, чтобы Арминий не находил слов для ответа, но тут не сумел возразить. После неловкого молчания он произнес:
– Прости.
– Оставь извинения при себе, – бесцеремонно махнул рукой Большая Челюсть. – Научись обращаться с нами как с равными себе, а не с подчиненными, или херускам придется воевать с римлянами отдельно от остальных.
Повернувшись, Арминий наткнулся на злобный взгляд Тощего. Обиженный его упреками, он собирался ответить непристойным жестом, но сдержался и с достоинством кивнул ему, как равному. Лицо Тощего потемнело, и он отвернулся. «Я снова завоюю его доверие», – решил Арминий. Вмешательство Большой Челюсти показало, насколько шатко его положение. Он понятия не имел, что вождей раздражает его поведение. В будущем следует вести себя более гибко. Без союзников отомстить за Туснельду и разбить римлян будет невозможно.
И все-таки, думал Арминий с радостным волнением, силы племен не разделились. Вскоре легионы Цецины ощутят на себе всю мощь германцев, и новость об их истреблении потрясет Рим до основания.
Глава 28
– Чтоб тебя, – выругался Тулл, разглядывая изломанные, торчащие остатки настила, уходящего вдаль и теряющегося в мешанине вереска, можжевельника и грязи. Центурион шел назад в Ветеру с армией Цецины, и это жалкое подобие проложенной через болото гати рассматривалось как дорога для легионов, но и слепому было ясно, что она разваливается на куски. Римляне называли такого рода сооружения Длинными Мостами, однако теперь Тулл видел, что от него осталось одно название. Похоже, никто не приложил к нему рук с тех пор, как пятнадцать лет назад эту дорогу проложили легионы Агенобарба.
Солнца не было; центурион не видел его уже несколько дней. Плотный полог облаков закрывал небо, давил сверху и замазывал окружающий пейзаж унылым серым однообразьем. Мелкий дождь не прекращался, временами сменяясь моросью. «
О катастрофическом состоянии дороги разведчики донесли до авангарда еще раньше. Тулл надеялся, что они ошиблись или, по крайней мере, сгустили краски, но теперь видел, что их оценка была верной. Хмурые лица других старших командиров Пятого легиона, стоявших рядом, говорили о том, что они разделяют его чувства.
– Чтоб тебя, – выругался Тулл и, помедлив, повторил: – Чтоб тебя!
Корд сердито посмотрел на него:
– Проклятия никуда нас не приведут.
– Может, и не приведут, но я согласен с Туллом, – усмехнувшись, сказал Бассий, примипил. Сухопарый, с худощавым лицом и губами, изуродованными ударом меча, он был человеком жестким, отважным и популярным в армии. Бассий всегда относился к Туллу с уважением и в его глазах стоял очень высоко. – Провались оно все в преисподнюю. И обратно.
Корд, как и все, кипевший от злости, рассмеялся.
– Придется строить заново. Все или бoльшую часть, – заметил Бассий. Он взглянул на Тулла: – Как думаешь?
Несколько центурионов, стоявших выше него, явно остались недовольны тем, что спрашивают не у них, но Тулла это не заботило. Он сделал несколько шагов по настилу. Из гнилых бревен тотчас выступила бурая влага, и центурион почувствовал, как они погружаются в полужидкий грунт, на
