Разочарованный ропот пронесся по толпе варваров, когда окровавленное тело упало навзничь в болото, а торчавшие из него копья уставились древками в небо, словно частокол.
– Обнажить мечи. Смотреть вперед, – скомандовал Тулл. – Отступаем медленно и осторожно.
Не сводя глаз с врага, они принялись отходить туда, откуда пришли. Отступали даже медленнее, чем наступали. Возможности оглянуться не было, люди отступали и бранились; многие подвернули голень или повредили колено. Один глупец получил колотую рану в ягодицу, наткнувшись на меч товарища из заднего ряда.
Тулл не обращал на это внимания, поскольку преследования не было, а когда они спустились со склона, германцы скрылись в лесу, забрав тело берсерка с собой. По крайней мере, дюжина легионеров претендовала на то, чтобы получить вино от Тулла за попадание в великана. Командир расхохотался и заявил, что центурия получит четыре амфоры и поделит по своему усмотрению, по амфоре за каждый меткий бросок.
– Конечно, после того как мы вернемся в Ветеру, – добавил Тулл. Несмотря на это отрезвляющее заявление, солдаты радостно закричали.
На подходе к остальным когортам его ждал Бассий с небольшим эскортом.
– Ситуация была рискованная, – сказал примипил.
– Я бы сравнил ее с пинком по осиному гнезду, примипил, – спокойно ответил Тулл. – Не самый разумный поступок.
– С берсерком ловко получилось.
Тулл покинул строй и знаком велел когорте продолжить движение, после чего понизил голос:
– Если б не убили его, мы оттуда не вернулись бы.
– Правильно сделал. Ты успел заметить, сколько их?
– По моим подсчетам, около тысячи, примипил, но, похоже, в лесу оставалось куда больше. Арминий не начнет, пока у него не будет достаточных сил. Шесть лет назад у него было от пятнадцати до двадцати тысяч копий.
В их положении приходилось рассчитывать, что врагов будет гораздо больше. По числу легионеров Цецина имел преимущество перед Варом, однако в западне полагаться на численное превосходство неразумно. «У Арминия появлялась возможность повторить прошлый маневр, – размышлял Тулл. – Дорога через Длинные Мосты – удобное место для нападения из-за болот, которые тянутся на многие мили вокруг. Если сломить боевой дух легионов, то бежать им будет некуда».
– Меня всегда интересовало, как им удалось сбить с толку Вара, – сказал Бассий. – Теперь я начинаю понимать.
Тулл почувствовал, как всколыхнулась застарелая ненависть к Арминию.
– С нами такое не повторится! – выкрикнул он и добавил: – Примипил.
Бассий, казалось, повеселел.
– Я рад, что ты служишь в моем легионе. – Он одобрительно кивнул Туллу и тут же посерьезнел. – Лагерь сам собой не построится. Цецина прислал приказ продолжить то, что мы начали. Бери своих людей и копайте вон там, у Шестой когорты. Позже поговорим. Будет собрание старших командиров, в том числе старших центурионов.
– Слушаюсь, примипил, – ответил Тулл.
В тучах неожиданно появился просвет, и на мокрую землю упали лучи предвечернего солнца. Почти сразу дождь ослабел и прекратился. Эффект был потрясающий. Вся местность, мгновение назад казавшаяся враждебной, преобразилась и теперь смотрелась вполне дружелюбной. В глубине болота довольный тетерев затянул: «
Он посмотрел вверх, на холм, где они убили берсерка, и хорошее настроение улетучилось так же внезапно, как и появилось. Вдоль линии деревьев выстроилась бесконечная шеренга варваров. Такой же строй застыл и на холме по другую сторону болота. С досадой чувствуя, что по спине струится холодный пот, Тулл подумал, что их, должно быть, тысячи четыре. И, что хуже всего, это только часть войска Арминия.
Издалека казалось, что воины стоят совершенно неподвижно. Само их присутствие было достаточной угрозой и ясным посланием каждому римлянину, находившемуся внизу, в болоте.
Глава 29
Ночь во второй раз опустилась на огромный римский лагерь после того, как армия Цецины прибыла к началу Длинных Мостов. Спорый и холодный моросящий дождь не унимался. Облака закрыли луну и звезды, как перед этим солнце, и дни сделались похожими один на другой. Только костры, разложенные перед солдатскими палатками, давали слабый свет, да еще маленькие масляные светильники внутри них. Пизон тащился по грязным улицам
