К нему оборачивали лица, на которых читались потрясение, гнев и недоверие. В глазах Туберона Тулл прочитал настоящую ненависть. Думать, какое наказание ждет его за столь дерзкое вмешательство, было уже поздно. Он остановился перед Цециной и отдал честь.
Правитель, уставший, но уже облаченный в доспехи, равнодушно посмотрел на него:
– Что это значит?
– Я знаю, что происходит, господин.
– Ха! – вскричал Туберон. – Вы это слышали? Тулл знает, что происходит, хотя это и так каждому понятно, как и то, что у нас на лицах есть носы.
Цецина повернул голову к охране:
– Стража!
– Мудрое решение, господин, – сказал Туберон ехидным голосом.
От замечания трибуна у Тулла кровь закипела в жилах, но опасность была слишком велика, чтобы отвечать на обиду.
– У меня срочное сообщение, господин, – сказал он Цецине. – Позволь объяснить.
Цецина раздул ноздри, но махнул рукой четырем появившимся стражникам.
– Говори, быстро.
– Нападения нет, господин. – Старшие командиры недоверчиво зашумели, Туберон даже крикнул: «Лжец!», но Тулл продолжал, не обращая внимания: – Все началось из-за лошади, которая испугалась грома. Животное оборвало повод и поскакало по спящим солдатам. Паника началась, когда они проснулись и вообразили, что среди них находятся воины Арминия. Люди бегут от расположения кавалерийских частей у западных ворот. Неразбериха усиливается, люди не могут понять, что происходит, и страх, как зараза, охватывает весь лагерь. Солдаты пытаются добраться до самых удаленных ворот, господин. Это всё.
– Это бред сумасшедшего, господин, – заявил Туберон. – Все солдаты вокруг говорят о нападении врага!
Часть командиров, к огорчению Тулла, согласно закивали. Центурион посмотрел на Цецину. О себе он не думал, но судьба армии висела на волоске.
– Откуда ты знаешь? – спросил Цецина.
Как можно скорее Тулл пересказал все, что случилось после того, как его разбудил Фенестела. Цецина молча слушал. К удивлению Тулла, слушали и старшие командиры; ни один не заговорил, пока он не закончил. Снаружи доносились панические крики и топот ног.
– Кто-нибудь из здесь присутствующих видел врага внутри укреплений? – спросил Цецина.
Никто не ответил.
– Ни один из вас? – Цецина обвел глазами собравшихся. – Кто-нибудь разговаривал с солдатом, видевшим нападающих?
Теперь уже некоторые командиры выглядели озадаченными. Даже Туберон, судя по его виду, чувствовал себя неуютно.
Цецина нахмурился.
– Похоже, ты прав, – сказал он, к огромному облегчению Тулла. – Проведи меня к северным воротам.
– Слушаюсь, господин. Могу я внести предложение?
– Любое.
– Отправь к каждым воротам по орлу. Они помогут поднять дух людей.
– Прекрасная мысль.
Цецина отрывисто отдавал приказы, отправляя легатов с орлами и эскортом к восточному и южному входам в лагерь. Орла Пятого легиона вынесли из палатки командующего, чтобы нести впереди Цецины. Аквилифера найти не смогли, поэтому нести орла доверили Вителлию. Он нес золотую птицу за Туллом, высоко подняв ее в воздух, и обычно сердитое лицо легионера озаряла широкая довольная улыбка. Четверо солдат, включая Пизона, шли с горящими факелами по сторонам от Вителлия, чтобы все могли видеть орла. Гордость переполняла Тулла – у него за спиной несли штандарт легиона, но если б это был орел Восемнадцатого, он гордился бы еще больше.
Толпа солдат, двигаясь к северным воротам, стала гуще, но при виде орла им уступали дорогу. Тулл снова использовал построение клином и, с Цециной за спиной, проложил путь к участку лагеря, занятому Пятым легионом. Оттуда он повел отряд через линии контуберниев к северным воротам. На расстоянии ста пятидесяти шагов от ворот центурион остановился.
У выхода из лагеря собралась огромная толпа легионеров, занявшая все пространство между валом и тем местом, где обычно располагались палатки. Несмотря на испуганные крики, раздающиеся в ночи, солдаты не спешили уходить из лагеря.
– Возможно, время еще есть, господин, – сказал Тулл Цецине. – Они не могут решить, что делать.
– Одно дело носиться в панике по лагерю, и совсем другое – бежать в темноту за стенами, – сказал Цецина. – И все же нам лучше побыстрее идти туда, пока они не передумали.
Даже при скудном освещении было видно, что здесь толпа гораздо плотнее, чем где-либо еще. Существовала вероятность, что паникующие люди бросятся вперед, а это значило, что план Тулла разместить перед воротами две центурии становился невыполнимым, по крайней мере без пролития крови.
