высоко задирая лапы и смешно ими подергивая. С открытого двора выбрались куры, заквохтали, полезли в холодную пыль купаться. Задиристый петух взлетел на жердину, кукарекнул так, что кукушка заткнулась…
Я огляделся, чувствуя, как возвращается ко мне уверенность.
Нечего мне тут бояться.
Тут все принадлежало мне, все мне подчинялось.
Я здесь хозяин…
В пыльном окне горницы ало блеснул солнечный свет – будто кровь плеснула на стекло. Мои постояльцы, видимо, спали. Что ж, значит, пора их разбудить!
Я перехватил ружье и вернулся в дом. Настрой у меня был боевой, решительный. Сегодня я собирался получить ответы на все вопросы, и ничто не могло меня остановить. Я готовился к жесткому разговору, я был готов угрожать и реализовывать свои угрозы, если мои слова не воспримут всерьез. Мне была нужна правда…
Дверь горницы оказалась не заперта. Я распахнул ее ударом ноги. Шагнул через порог.
– Поднимайтесь!
Я ждал чего угодно: холодного равнодушия, негодующих криков, яростной драки, бегства, мольбы…
Но ничего не произошло.
В горнице не было ни души.
Скорее всего, они ушли ночью, задолго до рассвета. Если бы позже – то на росистой траве остался бы след. Возможно, они покинули мой дом сразу после того, как я сбежал от них и заперся в комнате.
– Уроды! – Не сдержавшись, я пнул комод, расшвырял ногами постель на полу.
Почему-то я был уверен, что больше никогда не увижу эту троицу, не узнаю, кто они такие. Их исчезновение теперь представлялось мне логичным – появившиеся внезапно так же неожиданно исчезли. Вот и гадай, что это было, – то ли приступ безумия, ставший следствием моего многолетнего одиночества, то ли меня действительно навестили гости, кем бы там они ни были.
Нина, Вася и Степан – кто вы такие? Этот вопрос мучает меня и сейчас – особенно сейчас! – ведь я успел убедиться, что они вполне реальны, материальны и способны вмешиваться в мою жизнь.
У меня есть кое-какие догадки, и скоро я изложу здесь все свои соображения, несмотря на их фантастичность. А чего мне стесняться? Я живу в мире, где люди превратились в чудовищ – как в фильме ужасов. Я – персонаж третьесортного романа. И я сам этот роман пишу.
Определенно, еще одна фантастическая деталь общей картине повредить не может.
Позволю себе еще одно маленькое отступление.
События, о которых я собираюсь рассказывать дальше, произошли совсем недавно. Я помню все в деталях, отчетливо и ярко. И если в первых частях повествования я мог позволить себе какую-то толику вымысла, то все изложенное далее будет правдиво на сто процентов…
Итак: рано утром я вошел в горницу и обнаружил, что мои гости исчезли. Уже к полудню я примирился к этим фактом настолько, что смог спокойно заняться обычными делами на дворе, в поле и в лесу.
Мое одинокое выживание, наверное, покажется скучным. В книжках, которые так любил Димка, все было иначе: герои, раздобыв горы оружия, оборудования и провизии, отражали нападения жутких чудовищ и опасных банд; люди катались на подготовленных внедорожниках, за ресурсы велись настоящие войны, благородные разбойники спасали своих (и чужих) женщин и строили новый, не очень-то дружелюбный, но почему-то притягательный для читателей мир.
А у меня все получилось неправильно, как-то совсем не по-книжному. С бандитами я не воевал, в чудищ стрелял редко, хитроумных ловушек вокруг своего жилища не городил, далеко старался не выбираться, автомобилей избегал. И с женщинами у меня как-то… не очень клеилось… Мои войны – это битвы за урожай. Мои ресурсы – семена и домашние животные. Хороший плотницкий набор инструментов для меня ценнее экипировки пехотинца. Я не ищу складов с консервами, так как давно научился производить еду в достаточном количестве. Мне не нужны ни бензин, ни солярка. Для меня самая захудалая коза ценнее какого-нибудь «Тигра» с годовым запасом топлива…
Вот козами я в тот день и занялся – отвел их на лужок, вычистил стойла, нарубил веников на зиму, повесил сушиться на чердаке. Потом сходил на дальний пруд, где у меня уже пятый день стояли непроверенные верши. Улов оказался скромным: десяток карасиков в палец величиной и пара рыбешек покрупнее – в ладонь. Но я не расстроился: мелочь я выпустил в бак, чтобы потом использовать ее в качестве живцов – с десяти поставленных на ночь жерлиц я снимал три-четыре щуки. А больше мне не нужно: пойманная рыба долго не хранилась, да я и не видел смысла в ее хранении – мне было проще брать рыбу живой из реки.
Вечером я полез на крышу двора чинить маленький роторный ветрогенератор, обеспечивающий курятник электрическим светом. Справился быстро, через час взялся за новое дело – начал из дубового чурбачка резать новый бак для маслобойки, но почти сразу вспомнил, что надо подлатать теплоизоляцию в погребе-леднике, а то до осени мой подземный холодильник может и не дотянуть – разморозится как раз перед началом заготовок…
