– Мне холодно… З-знобит…
– Огня не будет до рассвета. А потом мы пойдем. Теперь мне надо встать, Кот. Держись.
Эльф плотнее обернул плечи орка курткой и поднялся.
– Не только сторонние духи, но и те искажения, что владели нами изнутри, могут атаковать. У них на болоте великая поддержка Зла, оруженосец. Но ты верь… и жди рассвета. Нашего рассвета. Это те самые болота, где ты спас когда-то меня. Ты нужен мне. Очень. Это страшное место, орк… но мы победим его.
– Тай… – Пальцы огромной серой лапы потянулись за эльфом и бессильно упали в мхи. Котик обмяк, потеряв опору.
Витязь ругнулся сквозь зубы и встал у него в ногах. Двумя руками перехватив рукоять меча Арвиля, устремил его во тьму и начал вслух, громко произносить слова на незнакомом Котику языке.
От стоп эльфа, от самой земли по его телу побежали золотистые кольца. Поляну, чахлые деревья и камень, у которого сидел орк, медленно охватывало магическое пламя. Глаза Тайтингиля закрылись, а голова запрокинулась – поток сверкающих волос стек водопадом. Меч недвижно указывал на незримого врага.
Орк, ощущая, как намокает под повязкой прижженная рана, сморгнул и несмело глянул во тьму, которую временно отодвинуло ярчайшее сияние… Перед ним стоял обнаженный, ослепительно светящийся силуэт.
«Бр-режу. Брежу, да…»
Брови его скорбно вздернулись, желваки на щеках вздулись.
Азар закрыл глаза.
Но даже на сомкнутых веках изнутри пылало белоснежное пламя. Белое, золотое.
…Только когда лучи солнца проткнули муть тумана над болотом, Тайтингиль опустил меч.
Все покрыла роса. Все, включая неподвижного орка, серым валуном лежащего во мху. Массивный силуэт мерцал бриллиантами.
Тайтингиль, убедившись, что нежить отступила и канула в трясины, вогнал клинок в кочку и бросился к Котову.
– Орк… орк? Ты… что?..
Перевернул за плечи. Несмотря на то что Тайтингиль очистил и прижег рану, обрывки поло пропитались кровью, повязка дурно пахла. Эльфу не показалось – Котяра был голубовато-белым. Тонкие сильные пальцы нащупали жилку на виске, которая билась часто-часто. На долгую секунду, хотя витязь и слышал, что Котов жив, все равно пришло сомнение. Кто-то из демонов прошел обережный круг, яд оказался слишком силен, Азар не выдержал боли и, разменяв очередную кошачью жизнь, устремился своими странными путями дальше по складкам, созданным Сотворителем, чтобы в какой-то из них стать эльфом…
– Котов, – шепнул Тайтингиль, опускаясь коленями вмох, – Котов…
Котяра оживал так медленно, что эльф не раз и не два усомнился – не зря ли он вообще потащил Азара обратно в Эалу. Тому было славно в Москве, в ядовитом воздухе, в мире машин, бензина и плазматронов, странных знаков-лейблов, такси и труб, из которых на руки течет теплая вода – и девочек, девочек…
Не разгневался ли Сотворитель Всесущего на свое заблудшее в складках миров дитя, которое так внезапно снова свалилось ему в ладони?
Постепенно прочная светлая шкура утратила мертвецкий оттенок. Убедившись, что орк будет жить, Тайтингиль тихо выдохнул.
Он терял оруженосцев. И много раз принимал решение оставаться одному – потому что провожать тех, кто рядом, невыносимее, чем самому рваться из Чертогов Забвения в мир.
Положив голову орка на колени, витязь надолго замер. Целительные песни были спеты, и эльф глядел в просветлевшее осеннее небо своего родного мира. Тучи расступились, показав синь, а Тайтингиль думал о великом драконе, который очнулся какое-то время назад в Чертогах. Вспомнил ли он, что выменял сомнительное бессмертие беспамятства у Тайтингиля? Узнал ли свою Вайрин?
Знает ли он, что его кровь, слившись с кровью инопланетного воина, переродила того в дракона?
– П-покушать бы…
– У меня ничего нет. Терпи, Котяра.
– У… у меня есть…
Лапа прошелестела по одежде и вытащила откуда-то изрядно деформированную после боя, падения и ночи на болоте шоколадку. Орк развернул и разломил ее – неловко, онемевшими пальцами. Тайтингиль не помогал и не мешал, просто смотрел. Взял половину и откусил.
– А з-запить же нечем?..
– Я собрал немного росы в шлем, и у меня есть фляга верескового меда, – тихо сказал витязь. – Но это на крайний случай. На болотах сложно выживать. Надо идти, орк. Надо. И… я рад тебе.
– Пр-равда?..
– Очень.
