Даниил тем временем, явно красуясь, сдернул с борта веревку, отпуская дирижабль. Бросил по рукам – взявшись в связку, разведчики ощутили себя чуть увереннее, хотя шквальный ветер норовил сдуть их с овального купола.
– Астероидная антенна. – Мастер Войны указал на шпиль. – Рядом вход. Запасной… должен быть. Очень старая корабль.
– Это? – Алинка протянула руку, указывая на чуть возвышающийся над поверхностью массивный вентиль, рассчитанный на лапы криданцев.
Мастер Войны отпустил веревку и ящерицей скользнул к люку. Сапоги истошно проскрежетали по обшивке, Лантир поморщился.
– Что нам здесь нужно? Это маковка Храма Жизни скальных орков. Я так и не понял…
– Оружие, Лантир. Это… Храм Жизни – это корабль со звезд, который когда-то мог бороздить пространство между обитаемыми мирами, – шепотом ответила Ольва, пытаясь подобрать слова максимально доходчиво. – Просто прими это и не задавай лишних вопросов. Храм – корабль, а ее устройство знает только Мастер Войны. Этот!
– Корабль со звезд, – горестно прошептал Лантир. – Человек со звезд, женщина-корабль со звезд. Вы все здесь безумны! Тайтингиль принес в мир опасную заразу. Мрир… Мрир! Лучшие не выдерживают! Тайтингиль принес, а, может быть…
Мастер между тем налегал на приржавевший вентиль, помогая себе производственным лексиконом. Даниил внимал, восхищенно сияя глазами.
– Прекрати, Лантир, – сердито зашептала Ольва Льюэнь. – Приказывать я тебе больше не могу, просто прошу – прекрати. Мы стоим у края времен сейчас, миры сливаются, перетекают друг в друга. Я знаю, зачем я здесь. И Тайтингиль знает, что нельзя было иначе. Понимаешь? Нельзя. Цемра – порождение этого мира. Она искала иной силы, силы, превышающей ту, что есть в Эале… и она нашла ее. В мире другом.
– Как я понимаю, она нашла его, – отозвался стражник, не сводя глаз с Мастера Войны.
– Это я его нашла, – буркнула Алинка. – Мой Мастер, ясно? Мужчина, достали уже скандалить, что вам неймется?
Лантир только вдохнул воздуха, чтобы ответить дерзкой девчонке что-нибудь особенно едкое, как вентиль под руками инопланетянина поддался, и тяжелые створки люка поползли в стороны под шипение пневматики. Защелкали вакуумные насосы, еще перегородка, и еще…
Цепляясь за веревку, прибывшие приставным шагом потопали туда, где в куполе древнего корабля зажегся свет, заливший длинный широкий бронированный коридор.
– Я голоден! – рявкнул Аэктанн. – Если ты будешь перечить мне, старик, я сожру тебя самого!
Мрир отпрянул, прикрыв подолом мантии трясущегося Червеня.
Аэктанн рыскнул дальше, вступая под металлические своды.
Пауки расступались перед Старшим Братом, точно волны мрака, – но их глаза смотрели жадно. Аэктанн управлял ими – но более ими управлял страшный голод и тяга к местам, где было больше голов. Туда, где о черное море потомков Цемры бились волны щитов и мечей армии, сражавшейся под предводительством Оллантайра и Тайтингиля.
– Ты говорил, победа будет легкой! – заорал Аэктанн. – Ты говорил, негодный старик!
Мрир повернулся – где-то около края Россыпей, на самом пределе видимости туча пауков вдруг взмыла в воздух; раздался чувствительный хлопок, вспышка… еще и еще. Снова вспышка; пауки закипели, как будто их варили снизу кипятком.
– Иррик Вайманн! – сквозь зубы прошипел Мрир. – Они прошли кавернами! Это двергские огни, это…
– Это враг! – вскричал Аэктанн. – Братья гибнут, а враги наступают!
Эльфийские горны пропели издалека, со стороны, противоположной той, где отчаянно сражался Оллантайр… Туман разорвался, как по волшебству, – и стали видны стройные ряды витязей в доспехах, на конях, укрытых кольчугами и доспехами с лошадиных ног до голов всадников.
– Нолдорин! – воскликнул Мрир. – Я недостаточно запугал Виленора! Он пришел… пришел!
– Ты недостаточно запугал. – Ледяные белые, перламутровые глаза смотрели прямо в лицо Мрира, словно хотели прожечь его насквозь. – Ты, глупый, негодный старик. И я буду исправлять твою ошибку.
– Тем не менее драконья кровь есть лишь у меня. И только я знаю, как пользоваться ею, чтобы пройти в иной мир, – проговорил Мрир, выдерживая этот взгляд. – Только я. Так что, мой мальчик, я бы советовал тебе успокоиться. Волнуясь, ты теряешь силу – таков закон магии. Чем ты холоднее внутри – тем ты сильнее, приятель.
Аэктанн с неудовольствием отвел взор… и устремил его в третью сторону Россыпей – там по краю паучьей рати бил ослепительный клинок, сияющий, как второе солнце. Разглядеть отдельных эльфов было невозможно, но…
– Теряй теперь ты свою силу, старик. Волнуйся. Твоя женщина… не твоя женщина, чужая прекрасная женщина, которую ты желал. Здесь. Она ведет войска. Белое, золотое. Эта женщина – маг. У нее сила, которой ты так кичишься.
– Наиллирис… – простонал маг, сжимая посох. – О, пресветлейшая…
Червень вжался в его ноги и трясся.
– Теперь, – проговорил Аэктанн, ногой отпихивая младшего брата, пытающегося прокусить черную видимость его плаща, – ты будешь слушать меня, старик. Я знаю, что нужно делать. И я получу все головы, которые только пожелаю. А потом мы покорим мир моего отца.
Вооруженные массивными криданскими бластерами, обвешанные связками полуживых, покрытых слоями тончайшей пыли батарей,
