– Запускай! – приказал он, прежде чем уйти к себе в кабинет.
Я сдвинул засов, открыл дверь и отступил в сторону, не столько из-за предосторожности, сколько не желая демонстрировать собственную слабость. На ногах я едва стоял, а так появилась возможность небрежно прислониться к стенке.
Пожилой господин первым шагнул через порог, повернулся и остро глянул на меня сквозь толстые стекла очков. В таком ракурсе сухое породистое лицо вдруг показалось знакомым. Не сам человек – именно лицо, словно мне доводилось видеть его фотографию или портрет.
– Вас ждут, – сообщил я, не став задавать никаких вопросов из опасения попасть впросак.
Голова у меня гудела будто колокол; сознание тщетно пыталось свыкнуться с произошедшей метаморфозой и подогнать мышление под новые реалии, но тщетно. Я не взял от Макса ничего, кроме его внешности. Раньше таких проблем никогда не возникало. Раньше у меня всегда было время вжиться в роль.
К счастью, поддерживать беседу не пришлось. Гость уверенно зашагал по коридору, словно ему доводилось бывать здесь и раньше. Один из телохранителей поспешил вслед за патроном и запустил его в кабинет профессора, а сам за ним проходить не стал и остался в коридоре. Я со вторым охранником присоединился к нему, и мы выстроились у стены рядочком. Друг на друга не смотрели, только ловили краешками глаз чужие движения. Мне парни не доверяли.
О-хо-хо… Тут никакая бритва не поможет. Ребята тертые…
Разговор в кабинете пошел на повышенных тонах, но слов было не разобрать. После очередного гневного возгласа я приоткрыл дверь и уточнил:
– Все в порядке, док?
– Скройся! – раздраженно рыкнул тот в ответ.
Я так и поступил. Но прикрыл дверь не до конца, намеренно оставил небольшую щель. Слова зазвучали самую малость четче. Телохранители гостя разницу едва ли заметили, а вот мой тонкий слух оказался как нельзя более кстати.
– Сегодня или никогда! – объявил пожилой господин. – Пойми, Карл! Второго такого шанса у нас не будет! Неужели механистические убеждения для тебя пустой звук?
– Я всецело предан науке, но вы снимете сливки, а зачем идти на такой риск мне? Мы так не договаривались! Тебе была нужна установка, я сделал ее! На этом все!
– Мы творим историю, пойми! У нас колоссальная поддержка!
Профессор Берлигер рассмеялся.
– А Тесла и Эдисон? Они в курсе происходящего?
Повисла напряженная тишина.
– Мы не стали посвящать их.
– Эх, Густав, Густав! – сказал профессор так тихо, что мне едва удалось расслышать его слова. – Решил примерить корону спасителя человечества?
– Я не доверяю этим политиканам! Если поможешь, я в долгу не останусь!
– Почему я должен тебе верить?
– А почему я должен верить тебе, Карл? Ты уверяешь, будто научился избавлять сиятельных от их противоестественных способностей, но пока это все лишь твои слова! Голословные утверждения, если угодно!
Профессор Берлигер так и взвился, задетый за живое.
– Ты сам видел результаты! – рявкнул он во всю глотку. – Ты говоришь о сомнениях? Ерунда! Тебя бы здесь и близко не было, сомневайся ты в моих словах!
Аргумент оказался весомым, и гость профессора смягчил тон:
– Я готов рискнуть, а ты рисковать не готов. Так кто из нас не верит в себя?
– Чего ты хочешь? – спросил Берлигер.
– Проведи терапию. Лично. Цена ошибки слишком высока.
Вновь наступила тишина, потом Берлигер нервно рассмеялся.
– Поехать с вами в лекторий? Да там будет не протолкнуться от охраны! Почему не перехватить ее по дороге?
– Ну сколько можно?! – возмутился Густав. – Все обговорено уже не один раз! Генератор помех во дворце закрывает весь Старый город, он погасит сигнал из лектория! Смотри, Карл, ситуация предельно простая! Мы запустим передатчик раньше оговоренного времени, прежде чем императрица покинет церемонию открытия. Это полностью лишит ее сил. В охране есть верные идеалам науки люди, самое главное для нас не провалить последний этап. Если Анна умрет, гражданской войны не избежать! Критически важно выжечь талант, но сохранить ей жизнь. Нам нужен виртуоз. Нам нужен ты.
Я шумно втянул в себя воздух. Заговор против императрицы, подумать только!
– Метишь в регенты? – спросил Берлигер.
