Буря

— О, именно это мне и хотелось услышать.

— Вот, например, Рена. Тебе ведь все равно, что ее только что убили, потому что она по-прежнему жива. Где-то на другой ветви времени, да?

— О… вижу, ты пока знаешь далеко не все. Когда убивают такого человека, как я… или ты, — начал он и показал на меня пальцем, — мы перестаем существовать в любом времени. И в прошлом, и вообще. А вот эта юная леди и любой обычный человек останутся в целости и сохранности на созданной нами новой ветви времени. Это одна из причин, почему мы были против эксперимента доктора Мелвина.

— Не понимаю, — сказал я. Боковым зрением я видел, как Холли тяжело дышит и ее грудь вздымается от каждого вздоха, — происходящее пугало ее. Дождь начал стихать и уже слегка моросил, но небо по-прежнему оставалось черным, каким оно бывает глубокой ночью. Я же сконцентрировался на происходящем, стараясь не отвлекаться на царивший у стен отеля хаос.

— Видишь ли… создание многочисленных ветвей времени может привести к уничтожению нашего мира. Путешественники во времени, руководствуясь эмоциями, никогда не перестанут спасать своих любимых. Они будут вести себя как полные идиоты, независимо от того, какими способностями обладают. Им будет все равно, и очень скоро… мир перестанет существовать.

Неужели случится то, что показывала мне Эмили? Мог ли я стать виновником той катастрофы в будущем? Или еще какой-нибудь путешественник во времени?

— А если улаживать проблемы, не создавая новых ветвей времени? — поинтересовался я.

Он снисходительно улыбнулся:

— Да, это было бы замечательно. Но на это способен только я. Другие тоже пытались, да так старательно, что повредились умом и умерли. Кроме того, изменение одного события часто вызывает цепную реакцию, и если не обдумывать внимательно каждый шаг и действовать импульсивно, результаты могут быть плачевными. Мало кто может выдержать такую ответственность.

— Понятно. Что ж… у меня это получается. Особенно теперь, когда я набрался опыта, — заявил я, вспомнив Дженни Стюарт и ее способности полностью вживаться в роль. И притворяться. — Я готов выслушать… твою позицию.

Он улыбнулся и, отпустив Холли, взялся пальцами за мое запястье. И мы прыгнули. Вместе.

Глава тридцать девятая

Почувствовав твердую почву под ногами, я тут же высвободил руку.

— Мы на Таймс-сквер, — сообщил он. — Как тебе нравится?

Мне были знакомы все здания, окружавшие меня, вот только они были выкрашены в теплые тона, которые хорошо отражали солнечные лучи.

На этот раз Нью-Йорк был полон людей. Их одежда была такого же цвета, что и дома. Проходящая мимо женщина улыбнулась и поздоровалась с нами. Я посмотрел вниз, на землю. Она была выложена коричневым кирпичом с зеленоватым оттенком — и он был повсюду. Ничто не отделяло тротуар от проезжей части.

— А где же все машины? — удивился я.

— Их нет. Есть только устройства для телепортации на большие расстояния, — сказал Томас. — Обрати внимание, какой воздух: всегда чистый, не холодно и не жарко. Просто идеально.

Да, воздух совсем не похож на тот, что был в разрушенном Нью-Йорке, который показывала мне Эмили. Я бы и дня там не продержался. Что она пыталась мне сказать? «Есть люди, которые намерены устроить это, а другие делают все, чтобы помешать им…»

— Так ты отсюда? — спросил я у Томаса.

— Ты хочешь спросить, из этого ли я времени? — уточнил Томас и рассмеялся. — Это одно из преимуществ таких, как мы. Ты можешь назвать домом любое место… и в любое время. Почему бы не выбрать себе наиболее разумный мир?

Отлично, похоже, он так и не признается, в каком году родился. Правда, я и не ждал, что он это сделает.

У меня за спиной на детской площадке играли дети. Во всяком случае, я решил, что это детская площадка, хотя оттуда не доносилось ни звука. Дети в летнем лагере вели себя совершенно по-другому.

Все оборудование на площадке двигалось или было электронным. Два столба соединял луч, который слегка раскачивался из стороны в сторону, и дети пытались пройти по нему. Невысокая стена для скалолазания вращалась, чтобы малыши не забирались высоко.

— Все работает на солнечных батареях, — объяснил Томас, вслед за мной повернувшийся к детской площадке. — Здесь, в будущем, мы не делаем ничего, что повредило бы нашей планете.

Но ведь кто-то разрушил Землю? Или только Нью-Йорк, но я все равно видел это своими собственными глазами. Или, возможно, для них эта катастрофа была в прошлом, и им удалось устранить все последствия. Или… это какая-то другая ветвь времени?