— А ты как считаешь? — удивился я. — Она думает, что я — парень из Джерси, который бросил школу.
Впервые за все время на лице отца появились признаки беспокойства.
— Она уже так не считает. Я поручил агенту Стюарт проверить ее и… пригласить к нам домой на корпоративную вечеринку.
Я потер руками глаза и застонал:
— Отлично. Сначала вы напугали Холли, а как только она узнает про мою ложь, то начнет меня ненавидеть. Ты серьезно говорил про вечеринку? Это может быть интересно.
— Извини, я подумал, что можно все уладить, — со вздохом произнес отец. — Когда она увидит, что мы самые обычные люди.
— Мы никогда не стали бы для нее нормальными даже без упоминания ЦРУ. — Я решил сменить тему, чтобы не накричать на отца. — А как же твой офис генерального директора, где я столько раз бывал?
— Это государственная компания, но все сделано так, чтобы она производила впечатление частной. Мое участие в повседневных делах минимально.
Это прозвучало настолько обыденно, что я пришел в ярость:
— Отлично, сначала я выясняю, что ты не мой отец, теперь ты оказываешься агентом ЦРУ, а все, что я знал о твоей работе, — вымысел. Сплошная ложь. Что я вообще о тебе знаю?
— Джексон, все очень непросто. Если мы, секретные агенты, не будем тщательно скрывать, чем занимаемся, это может стоить жизни многим людям.
Я откинулся на спинку сиденья и, скрестив на груди руки, уставился на него.
— Тогда скажи мне, в чем заключается твоя работа? Ты борешься с плохими парнями, которые перемещаются туда-сюда во времени, не меняя одежды и со свежими ранами на лице?
— Мне кажется, нам нужно к доктору Мелвину, — сказал отец.
— Не сейчас. Ты можешь отвезти меня, но я больше ничего не скажу. — Я повернулся к окну и увидел, как крупные капли падают на тротуар. Дождь усиливался.
— Мне нужно поехать на работу и выяснить, насколько сильно Холли теперь меня ненавидит.
Возможно, она так зла, что у меня вряд ли получится наладить с ней отношения. От этой мысли я почувствовал себя еще более одиноким, чем раньше.
Глава двадцать вторая
Ко времени выхода на работу я успел продумать несколько вариантов разговора с Холли. Нужно было сделать так, чтобы она перестала злиться, но оказалось, что у Майка на меня свои планы.
— Я хочу, чтобы ты подновил надпись на стене у заднего входа. Пятница — не очень напряженный день, и я подумал, что мы можем сделать это сейчас. — Он стоял около белой стены и показывал на слово «Твистерс», выведенное на ней красными буквами. Краска местами потрескалась и начала отслаиваться.
К тому времени, когда я закрыл пленкой ковровое покрытие, поставил лестницу и взял лотки для краски, пришли Холли и Джана, у которых скоро начинались занятия. Увидев Холли, я тут же спрыгнул вниз и подошел к девушкам.
— Привет, Джексон, как дела? — поинтересовалась Джана с дружеской улыбкой.
Холли ничего не сказала ей — и это было хорошим знаком.
— Хорошо, а у вас? Правда здорово, что сегодня пятница? — спросил я, делая вид, что абсолютно спокоен.
— Не то слово! — она ткнула Холли локтем в бок, и та наконец-то подняла на меня глаза.
— Гм… да, пятница — это… хорошо, — сказала она, грызя ноготь большого пальца и переминаясь с ноги на ногу.
Джана посмотрела сначала на меня, потом на Холли и, покачав головой, отошла в сторону, как будто почувствовала, что нам нужно остаться наедине. Холли бросила взгляд на подругу и, казалось, готова была последовать за ней, но я протянул руку и преградил ей путь.
— Прости за то, что произошло сегодня утром. Я не ожидал, что нечто подобное может случиться, — сказал я и осторожно сжал ее руку выше локтя. Холли перевела взгляд на мои пальцы и напряглась.
