– Эльза, скажи, пожалуйста, ты уже заключила договор с издательством «Вестника»?
– Конечно! Стала бы я хвастаться, если бы у меня его не было!
– А там есть пункт, указывающий размер неустойки в случае его расторжения по твоей инициативе?
– Конечно, есть! – уверенно ответила девушка. – Я не помню точно, сколько буду им должна, но какая разница? И почему вообще ты это спрашиваешь?
– Да потому, глупая ты девчонка, что хочу узнать, сколько мне будет стоить эта твоя авантюра! И хватит ли мне своих средств, или придется обращаться за ссудой в банк! – Все-таки не выдержал и сорвался на крик охотник.
Эльза недоуменно захлопала повлажневшими глазами:
– Ты… ты что, хочешь меня прогнать? Аксель, ты не можешь со мной так поступить! За что?
– Не за что, а почему! Ты вообще понимаешь, чем занимаются охотники? Я не буду говорить, что нам приходится лазить по всяким грязным, заброшенным местам. В заплесневелые подвалы и пыльные чердаки. В канализацию. На свалки. В дешевые шалманы, ночлежки для бездомных и бандитские притоны и бордели. Я не буду говорить, что нам часто приходится видеть такое, о чем юной леди из приличной семьи и знать не стоит. Например, трупы жертв одержимых. Кровь, засохшая и свежая, куски кожи и внутренности, вырванные зубы, глаза и ногти. Не только взрослые мужчины. Женщины, старики, дети. Я думаю, ты сейчас просто не сможешь представить, насколько тяжело и больно видеть все это. Я даже не хочу напоминать, что такая прогулка будет для тебя смертельно опасна. Если бы в Орктауне, про который ты только что упоминала, со мной была ты, мне пришлось бы выбирать, кого спасать – тебя или Сакара. И я выбрал бы тебя, потому что Сакар готов к смерти, это часть его работы. И, скорее всего, этот выбор привел бы к тому, что мы все погибли бы. Сакар раньше, а ты чуть позже, после того, как я выстрелил бы тебе в голову, чтобы ты не досталась толпе разъяренных орков, когда они догнали бы нас. Потому что ты, в отличие от Сакара, не смогла бы прикрыть мне спину. Ну а следом за тобой я застрелился бы сам.
К концу этой экспрессивной речи Эльза совсем поникла, а по щекам ее покатились слезы.
– Аксель, миленький, но как же? – всхлипнула девушка. – Если я сейчас откажусь, это поставит крест на моей будущей карьере! Ты даже не представляешь, каких трудов мне стоило пробиться в «Вестник»! Они даже обещали принять меня со временем в штат! Если я откажусь, со мной никогда не захотят работать ни в одном из серьезных изданий! Аксель, ведь я не прошу брать меня в какие-нибудь опасные места, вроде того же Орктауна! Я не буду обузой, честно! Я буду слушаться! Делать все, что ты скажешь. У меня лучшая успеваемость по физическим дисциплинам в классе! Я даже быстрее многих мальчиков бегаю и стреляю лучше! Это же «Вестник»!..
Охотнику стало жалко сестру. Он понимал ее отчаяние. «Вестник Пенгверна» – одно из старейших многотиражных изданий города. В отличие от многих других газет и журналов, «Вестник» был общегородской газетой, выпускался еженедельно во всех районах, освещая самые важные и интересные события, произошедшие в городе. А, главное, в тираж шли только проверенные и достоверные факты. Журналисты «Вестника» не позволяли себе высказывать предположений и не увлекались размышлениями о возможных причинах тех или иных событий. Даже когда все остальные газеты, не стесняясь, поливали грязью Иду Монссон в той давней истории, «Вестник» единственный до последнего сохранял умеренность в высказываниях. И это единственное издание, которому позже не пришлось печатать опровержений. За такую щепетильность «Вестника» уважали даже в магистратах, чиновники делились с журналистами новостями, не боясь, что их слова будут перевирать или вырывать из контекста. Тот факт, что Эльзу приняли на работу в столь солидное издание еще до того, как она закончила учебу, говорит о том, что девушка действительно очень талантлива и не только прекрасно владеет словом, но и тонко чувствует настроение читательской аудитории. Но, пожалуй, главным было то, какой горячий материал она предложила. И все-таки он не мог согласиться.
– Девочка моя, я безмерно горд твоими успехами. И мне действительно жаль тебя разочаровывать. Но твоей подготовки мало. Ты просто не сможешь, как ты говоришь, «не быть обузой». А я не смогу обеспечить твою безопасность. Давай больше не будем об этом говорить, ты ведь знаешь, я не переменю своего решения. Пойдем, уже совсем поздно. Переночуешь у меня, а утром мы вместе отправимся на вокзал и поедем в издательство «Вестника». Я постараюсь объяснить им, что контракт был ошибкой. Надеюсь, последствия будут не такими страшными для тебя, как ты описываешь, а неустойку по контракту я возьму на себя. Все, Эльза. Я своего решения не изменю.
Свое решение Аксель изменил. И дело было не в том, что Эльза так и не успокоилась и до утра выдумывала все новые аргументы, один убедительнее другого. И даже не в том, что охотнику действительно не хотелось лишать любимую сестру мечты. Все это было неважно по сравнению с той опасностью, которой могла подвергнуться девушка. И с рассветом невыспавшаяся Эльза неохотно принялась собираться, готовясь к обратному путешествию. Через два часа, когда Аксель уже прикоснулся к ручке двери, готовясь выходить, снаружи раздался стук. Почтальон был изрядно удивлен скоростью, с которой открылась дверь:
– Эм-м… Гро Лундквист, доброе утро. Вам телеграмма. Из магистрата!
Аксель вежливо поблагодарил почтальона и, расписавшись в получении, вчитался в слегка неровные строчки, отпечатанные на пишущей машинке. Он ожидал увидеть сведения об очередном появлении одержимого и успел даже подосадовать, что сестру, скорее всего, придется либо отправлять в «Вестник» одну, либо оставлять гостить у себя на время охоты. Однако оказалось, что расстраивался он рано. То есть повод для недовольства был, но заключался он вовсе не в том, что ему придется оставить сестру. Телеграмма гласила:
