— Не вздумай! — На принцев Люсинде наплевать, а если принц превратится в бельчонка, тем более. — Давай посмотрим, что будет.
Когда отъехало еще несколько карет, Люсинда нежно поцеловала отца и мамочку Ольгу в лоб. Потом воздела руки и запрокинула голову навстречу сумеречному небу. На один ужасный миг я подумала, что она меня заметит. Нет — просто улыбнулась своей ослепительной улыбкой и растаяла в воздухе.
Чар охнул.
Я вздохнула с облегчением.
— Ну, теперь пошли вниз, — сказала я. — А то меня и в самом деле примутся искать.
Совсем стемнело, мы едва разбирали дорогу. Через несколько минут мы очутились на площадке с винтовой лестницей, ведущей в бальный зал.
— Никого, — заметил Чар. — Можно поддаться искушению.
— Только если ты тоже съедешь.
— Тогда я первый — и поймаю тебя внизу.
И он соскользнул по перилам легко и непринужденно — и я сразу заподозрила: наверняка он годами тренировался в родном дворце.
Настала моя очередь. Перила были — мечта: гораздо длиннее и круче, чем дома. Пол стремительно приближался — но внизу стоял Чар. О н подхватил меня на руки и закружил в воздухе.
— Давай еще! — воскликнул он.
Мы побежали наверх. Чар у меня за спиной сказал:
— Погоди, еще покатаешься на перилах у нас дома!
У него дома? Когда?!
— Ну, я поехал! — И он соскользнул вниз.
Я последовала за ним. И промчалась почти до самого низа, когда дверь отворилась. Чар подхватил меня на глазах у моего потрясенного отца и новых родственниц.
Чар их не видел и крутанул меня, как в тот раз, но замер на полуобороте. Чинно поставил меня на пол и поклонился отцу и мамочке Ольге; лишившийся пуговиц камзол распахнулся. От смеха Чар не мог выдавить ни слова.
Отец кривовато усмехнулся. Мамочка Ольга глупо улыбнулась. Оливия озадаченно наморщила лоб. Хетти просияла.
Я воспользовалась их замешательством и поскорее прикрыла хрустальные туфельки подолом.
— Спасибо, что почтили нас своим присутствием, ваше высочество, — проговорил отец, давая Чару время опомниться.
Времени не хватило.
— Вы… — Взрыв хохота. — Мои наилучшие пожелания… — Хохот. — Зароком чего служат… — Раскат хохота. — Ох, простите. Я смеюсь… — снова хохот, — не над вами. Прошу вас, поймите… — Чар умолк, вытирая выступившие на глазах слезы.
Отец тоже хохотнул. Я не выдержала и рассмеялась, держась за перила, чтобы не упасть. Ничего не могла поделать, хотя и не сомневалась: Хетти мне этого так не оставит.
Глава двадцать вторая
Наконец Чар неловко поклонился и покинул нас.
— Поздравляю с очередной победой, Элла, — заметил отец.
— Принц ни за что… — начала было Хетти.
— У меня на счету нет никаких побед, — перебила я ее. — Предыдущую обеспечили твои грибочки. И вообще Чар… принц на год уезжает в Айорту
— Милый, здесь сквозит, давай уйдем! — Мамочка Ольга обиженно выпятила нижнюю губку, и получилось по-дурацки.
— Сокровище мое, ты замерзла! Идем-идем. — Отец набросил на плечи мамочке Ольге свой плащ.
В карете меня втиснули между Хетти и Оливией — было неудобно, зато они грели меня своими боками. Мамочка Ольга, сидевшая напротив, резко повернулась к отцу.
— Раньше мне было неловко спрашивать, котик, но теперь можно. Насколько мы богаты?
— Ну, примерно как и раньше… Неужели ты думала, моя глупышечка, что после свадьбы сундуки размножаются? — Он обнял ее.
— Нет, зайчик… — Она снова выпятила губу. — Просто спросила.
— А я ответил.
