потекли слезы.
Паук снова пополз. Если он уползет, я буду мучиться от сознания, что он где-то здесь, но неизвестно, где именно. Надо что-то делать.
Восьминогий ужас дополз до края сундука и начал спускаться по стенке. Сейчас спустится, скользнет под ковер и исчезнет.
Уже вскинув руку, чтобы убить чудище, я не смогла прикоснуться к нему. Я оторвала лоскут от моей погибшей юбки, чтобы заставить паука заползти на ткань, а потом отнести ужасную тварь к выходу из пещеры и выкинуть наружу.
Но рука слишком дрожала.
И тут сквозь пелену страданий до меня дошло, насколько нелепо бояться паука, когда рядом спит дракон! Эта мысль вызвала невольную улыбку и придала мне стойкости. Я скатала лоскут в комок и стукнула им по омерзительному черному тельцу.
Он был мертв. Я убила его.
И только теперь, когда бедняга умер, я поняла, что он не собирался причинять мне никакого вреда. Мой страх перед пауками испарился. Впредь я постараюсь не уничтожать невинную жизнь.
Я открыла сундук. Все в нем было завернуто в камчатные салфетки. В одной обнаружились коричневые крекеры, в другой – сушеное мясо. Несколько крекеров, хотя и несвежих, я съела, а мясо не тронула. Воллис, с ее своеобразным чувством юмора, вполне могла скормить нынешнему гостю еду, приготовленную из предыдущего.
Мешок из-под кучи подушек я забрала. С ним мне было как-то спокойнее. Семимильные сапоги по-прежнему оставались моим лучшим шансом на бегство.
Но вдруг она начнет рыться в моем мешке и найдет их? Надо их спрятать. Я стала беспокойно озираться вокруг.
Можно засунуть сапоги в сундук с едой, под салфетки. Нет, она может пошарить там в поисках еды для меня.
Другой сундук? Только не открытый. Наверняка он открыт именно по причине частого использования. Закрытый же сундук, как выяснилось, и открывать не стоило. Он оказался наполнен черепами и костями. Я торопливо захлопнула крышку.
Драконица могла проснуться в любую секунду. Глаза мои обшаривали пещеру. Витрины не в счет – в них все на виду. Платяные шкафы? Я побежала к одному из них по коврам, приглушающим мои шаги. Да, можно засунуть сапоги поглубже, за платья. Но меня снедали сомнения. Воллис подозрительна и непременно обыщет платяные шкафы.
Я сделала шаг назад… и кое-что заметила. Скальная стена изгибалась, а задняя стенка шкафа была прямая. Места оставалось не много, но мне хватит. Я подтащила мешок к гардеробу и засунула сапоги в щель.
Надежнее все равно не спрятать. Теперь надо прожить достаточно долго, чтобы суметь ими воспользоваться.
Спрятав сапоги, я тоже уснула. Проснулась от тревоги, в основном за Мэрил, но также по поводу того, как развлекать Воллис и какую часть моей истории ей рассказать. О себе говорить придется в любом случае. Можно рассказать о цели похода, ведь я все равно уже спросила про лекарство. Но откуда мне знать, какие еще темы безопасны.
В итоге я решила рассказать правду, а то запутаюсь в паутине лжи, и Воллис все равно меня разоблачит.
Приняв решение, я обрела спокойствие, и тут же на меня навалился волчий голод. Поскольку я все равно собиралась показать драконице волшебную скатерть, то достала ее и попросила накормить меня. За едой глаза мои машинально блуждали по сложной вышивке на скатерти. И тут меня осенило. Вышивка! Кажется, у меня есть собственный способ развлечь дракона.
Поев, я принялась разгребать коврики, пока не показалась земля. Затем при помощи Бесстрашного сделала набросок на утоптанном песке, служившем пещере полом. Закончив, как можно осторожнее сложила коврики обратно и с тех пор избегала наступать на это место.
Собственное гнездо я обустроила всего в нескольких футах оттуда, возле скальной стены и как можно дальше от Воллис. Там я положила свой мешок и соорудила горку из подушек, где спала и ела.
В первый день драконьего сна я искупалась в бассейне у дальней стены пещеры. Затем выбрала себе наряд из указанного хозяйкой шкафа. Если сбегу –
Большинство нарядов явно принадлежали дворянам или королевским особам. Лиф одного платья был расшит рубинами, а шлейф другого усыпан изумрудами. Но мне хотелось найти более скромное одеяние, которое не станет путаться под ногами, если придется двигаться быстро.
После долгих поисков я обнаружила нечто простое. Ржаво-коричневую юбку прикрывал белый передник, а рукава коричневого лифа заканчивались на локтях – как нельзя лучше для этой парилки. Юбка и лиф оказались мне впору, и, надев их, я почувствовала себя увереннее – просто потому, что на мне была одежда.
Каждый день я смотрела в подзорную трубу на Мэрил. Лицо ее истончилось, и я переживала, ест ли она хоть что-нибудь. Я видела, как Мильтон поднимает ее, чтобы переменить постель, но никогда не видела, чтобы он ее кормил.
Я часами смотрела, как она переворачивается с боку на живот и снова на спину, как она хмурится во сне, как улыбается.
Кто тянул меня за язык, когда я просила ее отложить приключения до моего замужества? Это из-за меня она до сих пор не убила грифона и не сразилась с огром. И если она так этого и не сделает, вина ляжет на меня.
