– Алекс, – сказала я, прикрыв микрофон, – если в этом замешан Эверсон, твоя фамилия им наверняка известна. Возможно, не стоило говорить им, кто ты такой.
– Можешь не сомневаться в них, Чейз, – ответил Алекс. – Как только мы войдем в дверь, они сразу все поймут.
– Весьма любезно с вашей стороны, господин Бенедикт, – сказал голос, – но все пожертвования обычно проходят через господина Эверсона. Сообщите вашу контактную информацию, я передам ее.
– Понимаю. Просто мы были рядом, и я еще не решил окончательно. Я надеялся, что вы позволите мне взглянуть на колледж.
– Одну минуту, пожалуйста.
Мы кружили несколько минут, прежде чем голос послышался снова:
– Профессор Марголис побеседует с вами, хотя и не сможет уделить вам много времени. Он встретит вас у пандуса.
Снежный покров к северу от комплекса раздвинулся. К небу поднялись две створки, снег соскользнул назад, и мы увидели подземную посадочную площадку, на которую и опустились, пройдя через толщу снега в несколько метров глубиной. Створки над головой закрылись, и мы оказались внутри.
– Все просто, – сказала я.
Площадка выглядела больше, чем казалась с воздуха. По обе ее стороны стояло еще два скиммера. Мы выбрались из кабины, и голос велел нам идти направо, к выходу. Отодвинулась дверь, за которой открылся туннель. Вспыхнули новые огни.
Марголис был из тех преподавателей, у которого согласился бы учиться каждый: приятная улыбка, дружелюбный вид, голос, подобный журчанию воды по камням. Ему было лет семьдесят – преждевременно поседевшие волосы, аккуратно подстриженная бородка, голубые глаза. Правая рука висела на перевязи.
– Сломал при падении, – объяснил он. – С годами становишься неуклюжим. – Он посмотрел на меня. – Не доводите дело до этого, юная леди. Оставайтесь такой, как сейчас.
Стены были обшиты светлыми деревянными панелями. Я заметила два бюста – драматурга Халькона Рендано и Тариена Сима, – а также портреты незнакомых мне людей. В подобной обстановке инстинктивно хотелось говорить тише обычного.
Профессор показал нам на стулья, представился и спросил, не хотим ли мы чего-нибудь – например, кофе?
Мы не возражали. Он шепотом отдал распоряжение по связи и опустился на жесткий деревянный стул, на вид – самый неудобный из всех, стоявших в комнате.
– Итак, господин Бенедикт, – сказал он, – чем могу быть полезен?
Алекс наклонился вперед:
– Не могли бы вы рассказать о колледже, профессор? Как он работает, чем занимаются студенты и так далее?
Марголис кивнул, явно довольный, что может чем-то помочь:
– Наше учебное заведение полностью независимо. Мы принимаем студентов, которых считаем особо одаренными, даем им лучших преподавателей и, если можно так выразиться, предоставляем им полную свободу.
– Как я понимаю, преподаватели физически не присутствуют в колледже.
– Совершенно верно. Но участники программы предоставляют свои услуги в соответствии с заранее утвержденным графиком. Мы пытаемся создать атмосферу, поощряющую развитие. Как мы выяснили, взаимное общение талантов порой приводит к выдающимся результатам.
– Синергия.
– Именно. Наши студенты получают жизненное пространство, где они могут общаться с себе подобными и имеют доступ к неограниченным академическим ресурсам. Наша цель – дать им возможность контактировать с лучшими умами, которые работают в интересующей их области.
– Со студентов берется плата?
– Нет. Нас полностью финансируют.
Появился робот с кофе и подкатился ко мне. Чашек было две, каждая – с выгравированной надписью «Мортон-колледж» и эмблемой. Я взяла одну, и робот переместился к Алексу.
– Свежеприготовленный, – сказал Марголис.
После холодного посадочного портала – как раз то, что надо.
– Меня интересуют отдельные преподаватели, – сказал Алекс. – Кто участвует в программе?
На обветренном лице Марголиса появилась широкая улыбка. Тема явно понравилась ему.
– Ну, их не так уж мало. Конечно, это зависит от того, кто сейчас преподает в Мортоне. У нас есть Фарнсуорт из Сидонии, Макилрой из Баттл-Пойнта, Чивис из Нью-Лексингтона, Моралес из Лан-Тао и даже Хохмайер из Андиквара.
Фамилии были мне незнакомы, но в то время я не слишком внимательно следила за событиями в академическом мире. На Алекса же, похоже, они произвели немалое впечатление. Я решила, что мне стоит внести свой вклад в беседу, придумав какой-нибудь умный вопрос.
– Скажите, профессор, – спросила я, – колледж на вид такой небольшой. Может, целесообразнее было бы специализироваться, например, на
