– Что ты делаешь? Убирайся прочь!
Но все было хорошо, на свету стало видно, что глаза отца в порядке и что Перикл ошибся.
– Прости, – сказал Перикл. – Я услышал твой крик и пришел посмотреть, что случилось. Тебе… приснился кошмар?
Секунду Алиганза Торп смотрел на сына, затем его лицо немного смягчилось.
– Кошмар? – пробормотал он. – Да… похоже на то.
– Но теперь тебе лучше?
Алиганза кивнул:
– Да, все хорошо. А теперь возвращайся в кровать. Тебе нужно поспать, утром в школу.
Перикл опустил фонарь и облегченно кивнул:
– Да, отец. Спокойной ночи, отец.
Тени, роившиеся у бородатого лица Алиганзы, приглушили его хриплый голос:
– Спокойной ночи, сынок.
Удостоверившись, что Перикл спит, Алиганза отправился в ванную комнату. Рядом с зеркалом над умывальником стояла масляная лампа. Он зажег ее и посмотрел на свое отражение.
Глаза были чужими. Они были желтыми, а зрачки превратились в вертикальные черные щели. Вскрикнув, Алиганза отшатнулся. Моргнул, посмотрел еще раз и с облегчением выдохнул. Ему показалось. Глаза были такими же, как и всегда. Похоже, галлюцинация была следствием недавнего сна, который засел в его сознании, словно осколок льда. Его пробрала дрожь. Ночь была холодной. Холоднее, чем обычно. Однако в руке он чувствовал жар. И зуд. Алиганза поднял ее к свету.
Кожа на правом предплечье покраснела, вспухла и покрылась волдырями. Похоже, какая-то сыпь. Он почесал ее, но от этого стало только хуже – странное покалывание распространилось по жилам от предплечья к плечу, шее, в дальние уголки его глаз и разума…
Он услышал холодный звенящий смех. Откуда тот доносился?
Алиганза снова посмотрел в зеркало.
– Меня зовут Алиганза Торп, – прошептал он.
И снова пошел спать.
Глава 2
Доктор занимался резьбой по дереву. Ничто так не помогает сосредоточиться, как резьба по дереву. Время от времени его взгляд падал на светящуюся трещину в стене, но та оставалась прежней. Такой, какой была все эти семьсот пятьдесят лет, с тех самых пор, как он прибыл в Рождество.
Его тело – его последнее тело и, если честно, одно из любимых – тогда было молодым. Полным силы и энергии.
– Силы и энергии, – пробормотал он, наслаждаясь звучанием этих слов. – Силы. И энергии.
Тогда у него, конечно же, были целы обе ноги – пока не произошел тот неприятный случай со слепой цунами-змеей. Возможно, они были слегка кривоваты, но прекрасно дополняли друг друга. И разум его тогда был остер. Остер как… как…
Доктор посмотрел на нож в своей руке и удивленно нахмурил брови. Ножи он не любил. Противные режущие штуки. Хотя масло намазывать ими удобно. И варенье. На блины. И еще годится для…
Да! Для резьбы по дереву! Да. Вот чем он занимался.
Ничто так не помогает… не помогает…
– Доктор?
Доктор вскинул голову. Рядом с ним стояла девочка. Казалось, она нервничала, как и большинство людей, оказавшихся вблизи трещины. Взрослые вообще редко сюда приходили. Только дети иногда забегали посидеть, поболтать, попить какао и приносили ему сломанные игрушки.
Он посмотрел на тревожные глаза девочки, на ее красную шерстяную шапку и длинное теплое пальто с яркой оторочкой.
– Здравствуй, Амелия, – мягко сказал он.
– Меня зовут Мелландина, Доктор, – поправила она.
– Мелландина. Конечно. Чем я могу тебе помочь? Хочешь реактивный рюкзачок для любимой куклы? – Внезапно он поднял руку и погрозил ей пальцем: – А вот если тебе нужны рентгеновские очки, боюсь, не получится. Из-за них с миссис Пилк одни неприятности.
– В деревне беда, Доктор, – сказала она. – В таверне.
– Ох, черт. Снова ледяные воины? Здоровяки еще те, но держать себя в руках не умеют совершенно.
– Это Сильвиан Кэппл, Доктор. С ним… что-то странное. Отец велел позвать вас.
И тут же сознание Доктора со щелчком прояснилось. Так всегда бывало, когда что-то случалось. Он мог долгие дни пребывать в рассеянности, его мысли были смутны и расплывчаты, но при первых же признаках беды – щелк! – он снова становился прежним. Все тем же Доктором. Великим спасителем,
