ней.
— Ты проводишь слишком много времени с этим мальчишкой, — сказала Левана, когда, пройдя под портиком, они оказались в ярко освещенных коридорах дворца. — Ты становишься старше. Ты уже не ребенок. Скоро у тебя появятся кавалеры, может быть даже предложения о замужестве. Ты должна понимать, что уместно и чего от тебя ждут. Это твоя роль в семье. Роль, которую ты будешь играть от лица государства.
Зима не поднимала глаз. То, что говорила королева, не было для нее новостью, но раньше эта тема никогда не обсуждалась открыто. Зима знала, чего от нее ждут, и это был не брак с сыном дворцового стражника.
Левана сама вышла замуж за стражника — отец Зимы служил в дворцовой охране. Насмешки и издевки не стихали при дворе и по сей день, спустя тринадцать лет после их свадьбы и четыре года после смерти отца. Но Зиме такую ошибку повторить не позволят. Ее выдадут замуж, учитывая политические интересы, а Ясин уедет и станет врачом, и она его больше никогда не увидит.
— Конечно, мачеха, — ответила она. — Ясин всего лишь мой друг.
Это была правда. Он был другом, хотя ради него она бы дала вырезать себе сердце.
Левана подошла к лифту, и они поднялись на верхний этаж, в покои королевы, самое высокое место в Артемизии. Зима редко бывала здесь.
Тут было красиво. Стены были из стекла, и было видно весь город, до самых границ купола, и дальше, туда, где за ними раскинулся пустынный лунный пейзаж. Очень далеко на горизонте можно было даже различить свечение соседних секторов.
Тут Зиме впервые показалось странным, что мачеха одна. Рядом не было мага. Никто из жеманных придворных не крутился вокруг, пытаясь завоевать ее благосклонность. Всего один охранник проводил их до дверей комнаты, и Левана отослала его прочь. Зима почувствовала растущее беспокойство.
— Мастер Гертман говорит, что ты не делаешь успехов в своих занятиях, — сказала Левана, прохаживаясь вокруг стола. — Он сказал, что твой лунный дар не проявлялся уже в течение года.
Зима почувствовала себя преданной, хотя и знала, что это не так. Учитель выполнял свою работу, а сообщать королеве об успехах Зимы было частью этой работы. Зима не могла винить его за выбор, который сделала сама. Опустив глаза, Зима изо всех сил старалась выглядеть пристыженной.
— Это правда. Но я не знаю, в чем дело. Я думала, что все хорошо, но потом… Потом случилось это самоубийство. Вы помните? Служанка, которая бросилась в фонтан…
— И что?
Зима печально пожала плечами:
— Однажды я уже остановила ее. Я использовала свой дар, чтобы отвести ее от края выступа в тронном зале, и у меня получилось. Я думала, что справилась. Но потом… после того, как она умерла, мой дар как будто начал слабеть. — Она нахмурилась и покачала головой. — Не знаю, что со мной не так. Я стараюсь, очень стараюсь. Но похоже… Похоже, мой дар исчез.
Она сама удивилась, когда на ее ресницах задрожали слезы. Похоже, она стала прекрасной актрисой.
Левана усмехнулась. На ее лице не было ни тени сочувствия.
— Я надеялась, что ты будешь делать успехи и станешь полезным членом двора, но, кажется, ты пошла в отца. — Она помолчала. — Ты ведь знаешь, что у него не было дара?
Зима кивнула.
— Как и у всех гвардейцев.
Она не знала, обладала ли даром ее настоящая мать. Никто никогда не говорил ей об этом, и она знала, что лучше не спрашивать.
— Но мы-то знаем, что ты вовсе не так бездарна, как твой отец. Мастер Гертман говорит, ты подавала большие надежды. Более того, он считает тебя одной из самых способных учениц. И, как и все, сбит с толку исчезновением твоих способностей. Я спрашиваю себя, может это какая-то… психологическая травма? Может быть, она и правда имеет отношение к тому самоубийству?
— Возможно, но я не знаю, как это исправить. Может быть, мне стоит посещать врача, а не наставника?
Зима с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться. Врач. Что можно прописать тому, кто сходит с ума и почти каждую ночь слышит монстров, скребущих когтями под дверью? Но она никому об этом не скажет. Она знает, что с ней не так и как прекратить галлюцинации. Но она не поддастся им. Она сильнее, чем эти монстры.
— Нет, — ответила Левана. — У меня есть другая идея. Немного дополнительной мотивации, чтобы помочь в твоих занятиях.
Она открыла ящик стола и улыбнулась. Ее движения были изящными и точными. Королева всегда двигалась так, будто танцевала. Столько контроля, так приятно смотреть, даже сейчас, несмотря на жестокость, которая, Зима знала это, скрывается за ее красотой.
Зима думала, что королева покажет ей план урока или даст какие-нибудь инструкции для тренировки дара.
Но королева достала нож.
Его рукоять была из молочного кристалла, а лезвие — из черного обсидиана. Он был изящен и ужасен — так же, как и ее мачеха. В душе у Зимы что- то оборвалось. В голове зазвенело от страха, ноги приросли к ковру.
— Мачеха?..
