— Я не знаю, что делать. Я не могу оставить тебя здесь, особенно теперь, после этого… — Он указал на ее щеку, и Зима приложила ладонь к повязке. Та еще не успела пропитаться кровью.
— Ясин, я не хочу, чтобы ты становился гвардейцем. Только не после того… что случилось с моим отцом. — Ее голос дрогнул.
Он был убит магом. И даже не смог себя защитить, потому что он был слаб. Ясин тоже слаб. Она сама теперь слаба. Им нечего противопоставить королеве и ее двору. Они пешки. Всего лишь пешки.
— Я думаю, ты должен уйти, — сказала она.
Он с болью посмотрел на нее.
— Я хочу сказать, ты должен уехать с родителями. Через год ты начнешь учиться, станешь врачом. Ведь это именно то, чего ты хочешь, Ясин. Помогать людям, спасать их.
— Зима, я…
Она вдруг задохнулась, глядя на стену за его плечом. Матовое стекло пропускало достаточно света, чтобы вся комната стала розово-золотой. Но сейчас свет не проникал внутрь.
Из-за крови.
Темно-красной, густой, липкой крови, медленно сочившейся из швов между стеклянными квадратами. Она капала, собиралась в лужу на подоконнике.
Зима задрожала. Ясин обернулся и проследил за ее взглядом. Потом спросил:
— Что? Что случилось?
Что-то капнуло на плечо Зимы.
Она запрокинула голову.
Потолок был в крови.
Все вокруг было красным. Вкус железа на языке. Ее рот полон крови. Тошнота и паника начали душить ее. Она вскочила и посмотрела вокруг — кровь лилась с потолка, стекала по позолоченным обоям и деревянным панелям, лужами расплывалась на плитках пола.
— Зима! Что случилось? Что ты видишь?
Кровь подбиралась к ее ногам. Она выскочила из ванной.
— Зима!
В спальне было не лучше. Над ее кроватью бил кровавый водопад, окрашивая простыни темно-красным, ковер под ногами хлюпал. Портьера у двери в коридор была пропитана кровью, по косяку ползли густые вишневые капали…
Нет выхода.
Нет спасения.
Она пошатнулась, ноги едва держали ее. Кинулась к единственному выходу — к двери, которая вела на балкон. Ясин кричал где-то позади, и она надеялась, что он последует за ней, не останется тут, в удушающем зловонии, под кровавым дождем…
Она распахнула двери на балкон, бросилась вперед, налетела на перила. Вцепилась в них. Кровь продолжала прибывать. Она лилась из спальни, заливала балкон, стекала вниз, в сад.
Весь дворец кровоточил. Скоро кровь заполнит все озеро.
Жадно хватая воздух ртом, она перекинула ногу через перила.
Руки Ясина обхватили ее как раз в тот момент, когда она уже была готова упасть. Он втащил ее обратно в комнату. Зима кричала и брыкалась, требуя, чтобы он отпустил ее. Иначе она утонет. Они оба утонут в крови…
Он повалил ее на теплый липкий ковер и прижал руки к полу, по обе стороны от головы.
— Зима, прекрати! — кричал он, прижимаясь щекой к ее щеке, пытаясь успокоить ее. — Все хорошо, Зима. С тобой все хорошо.
Она повернула голову и щелкнула зубами. Он отдернул голову, и она не смогла прокусить ему ухо. Она кричала, пиналась, пыталась вырваться, но Ясин не сдавался.
— Все в порядке, — шептал он. — Я тут.
Зима не знала, как долго ее мучили галлюцинации. Как долго она боролась, пытаясь спрятаться от крови, которая лилась отовсюду, наполняя комнату, которая когда-то была ее убежищем.
Нигде больше не осталось безопасного места. Не в Артемизии. Не на Луне.
В безопасности она была только… с Ясином.
Когда она перестала кричать и заплакала, Ясин наконец сменил хватку тюремщика на объятия лучшего друга.
— Вот почему, — прошептал он, и Зима поняла, что в какой-то момент он тоже начал плакать, — вот почему я не могу оставить тебя, Зима. Вот почему я никогда не уеду.
