– Речь пойдет о Карли Сейдж, – прервал я его.
Его путаные возражения моментально прекратились. Он уставился на нас, не мигая.
– Ладно, – пробурчал он, наконец. – Я согласен.
Кит нервно шагнул вперед и отпер дверь, продолжая испуганно коситься на нас с Маркусом. Когда мы очутились в его квартире, он поспешно задернул занавески, а потом попятился, чтобы оказаться как можно дальше от нас, и скрестил руки на груди.
– Что случилось? – затараторил он. – Кто этот тип? Карли в порядке?
– Мой друг… э… Джон, – сказал я, сообразив, что мне не стоит называть настоящее имя одного из самых разыскиваемых алхимиками отступников. Маркус и так замазал свою синюю татуировку какой-то косметикой. – Карли в полном порядке. Мы виделись с ней вчера.
Лицо Кита чуть смягчилось.
– Правда? У нее все хорошо?
– Очень хорошо, – ответил Маркус. – И Карли дала нам твой адрес. Предложила нам приехать и встретиться с тобой.
– Да?..
Глаза Кита изумленно округлились, что выглядело довольно-таки противно: ведь один его глаз был стеклянным!
– Сидни пропала, – сообщил я. – Карли хочет, чтобы ты нам посодействовал.
Сперва он впал в ступор, но в следующую секунду заметно насторожился.
– Куда пропала?
– Она на перевоспитании, – рубанул я.
– Ой! – запричитал Кит. – Ой, нет! Я ведь знал, что не надо вас впускать! Я ничего не могу! Раз она угодила в центр, мне вообще нельзя о ней говорить! – Он закрыл глаза и плюхнулся на пол. – Боже! Они догадаются, что вы были здесь, и отправят меня обратно!
– Никто ничего не узнает, – утихомирил я Кита, надеясь на благополучный исход, и на миг задумался. Странно, но я даже не мог предположить, что когда-либо испытаю к нему жалость.
– Нам надо выяснить, где Сидни находится, – добавил я. – Она там же, где побывал ты. Где расположен центр?
Он распахнул глаза и хохотнул.
– А разве нам рассказывали? Нам солнце увидеть не давали! Хорошо, хоть иногда какой-то свет был.
Я нахмурился:
– А поконкретней?
Кит в ужасе скривился.
– Я сидел в одиночке.
– Сидни не в одиночке, – озадаченно возразил я и сглотнул. – Рядом с ней есть другие люди.
– Это тоже особая пытка, – произнес Кит с горечью. – Сразу понимаешь, что от тебя требуется. Соблюдаешь правила и выживаешь по мере сил.
Мне ужасно хотелось выпытать у него подробности, но Маркус возвратил нас к главному вопросу:
– Но тебя-то уже выпустили на свободу. А чтобы оказаться здесь, ты должен был просто-напросто выйти наружу.
– Да. С завязанными глазами, – ответил Кит. – Мне ничего не позволяли увидеть, пока я не оказался далеко от центра. И не просите меня даже примерно прикинуть расстояние – я не смогу! Они меняли самолеты и машины… Спустя некоторое время я вообще потерял ориентацию. И, если честно, мне совершенно не хотелось возвращаться обратно, поэтому я особо и внимания не обращал.
– Но ты был в… здравом рассудке, – напомнил ему Маркус. – Ты ничего не видел, но остальные чувства у тебя работали. Ты что-то запомнил? Звуки? Запахи?
Кит замотал головой, но я заметил, что в его глазах на мгновение вспыхнуло озарение. Однако он сжал губы и смерил нас недоверчивым взглядом.
– Не знаю, простит ли тебя когда-нибудь Карли, даже если ты нам поможешь, – тихо проговорил я. – Но я уверен, что она тебя не простит, если ты утаишь сведения, которые могли бы помочь ее сестре.
Кит вздрогнул, словно от удара.
– Я все перепробовал, – промямлил он. – Я просил. Умолял. На колени встал…
Он опять говорил о Карли, а не о центре.
– А зачем? – невольно спросил я. – Зачем тебе понадобилось ее прощение? Куда подевалась твоя совесть в тот давний день? Или в те годы, которые последовали за ним?
– Это все перевоспитание, – признался он, уставившись в пол. – Я никогда в жизни не чувствовал такой беспомощности и безнадежности… как там. Оказаться целиком в чьей-то власти, когда не к кому обратиться даже за советом… заставить человека думать, что он сам виноват в своих мучениях… Я понял, что сделал с Карли именно такое. Вот что постоянно на меня давит.
Мне опять стало его жалко, но с другой стороны, я нисколько не сочувствовал Киту. Как-никак, он надругался над Карли. Даже мне девушки порой
