отказывали, но тогда я отряхивал свое извалявшееся в пыли эго и жил дальше. Мне и в голову не приходило сделать нечто такое, что сотворил он. Киту следовало осознать свой проступок еще до того, как алхимики швырнули его в лагерь для зомбирования. Но сейчас это их с Карли дело, и даже если он искренне раскаивается, она имеет полное право предоставить ему возможность страдать, хоть до конца жизни.
Но я не стал вдаваться в подробности, которые могли увести нас в дебри, и великодушно произнес:
– Теперь решать ей. Но Карли, конечно, оценит, если ты сможешь дать нам важную информацию, с помощью которой мы спасем Сидни. Попытайся вспомнить то, что тебя зацепило.
Наступило долгое молчание. Похоже, тишина угнетала Кита не меньше, чем уговоры. Спустя несколько минут он глубоко вздохнул и прошептал:
– На улице было очень жарко. Прямо пекло. Меня выпустили в конце ноября, и я ожидал, что будет холодно. Но я как будто остался в Палм- Спрингсе.
Я ахнул. Маркус бросил на меня суровый взгляд, не позволяя прийти к жутким выводам.
– Палм-Спрингса в списке нет, – процедил он и повернулся к Киту. – И, похоже, жара была сухая? Как в пустыне. Не тропическая и влажная?
Кит насупился.
– Сухая. Точно.
– А сколько же градусов было? – продолжал допрос Маркус.
– Я с собой градусник не захватил! – раздраженно воскликнул Кит.
Маркус взвился.
– Скажи приблизительно! Градусов сорок?
– Нет. Но жарко для ноября… по крайней мере, по моим понятиям. Я вырос в Бостоне. Ближе к… думаю, градусам двадцати пяти – тридцати, наверное.
Теперь я целиком сосредоточился на Маркусе. Я втайне надеялся, что он провозгласит: «Ага! Бинго!» – и воодушевит нас обоих. Ничего подобного не произошло, и вид у Маркуса оставался предельно сосредоточенным.
– А больше ты ничего не помнишь? – спросил он у Кита.
– Ничего, – мрачно пробормотал Кит. – Уходите, а?.. Я старался забыть про то место. У меня нет желания вернуться туда из-за того, что помог кому-то его найти.
Я встретился взглядом с Маркусом, и тот кивнул.
– Возможно, этого хватит, – проговорил он вполголоса.
Мы поблагодарили Кита и направились к входной двери. Учитывая его желание поскорее нас выставить наружу, я был удивлен, когда он окликнул нас с Маркусом:
– Погодите. Еще одно.
– Да?..
Я крутанулся на месте и навострил уши.
– Если вы еще встретитесь с Карли… скажите ей, что мне вправду очень жаль.
– Ты хочешь, чтобы она сдала тебя полиции? – поинтересовался я.
Кит устремил взгляд куда-то вдаль.
– Возможно, так было бы лучше. Определенно лучше, чем опять угодить в центр, а потом получить все это в качестве подачки, – Кит обвел рукой свою квартирку. – Якобы я свободен, но они постоянно наблюдают за мной. Им выгодно, что я когда-нибудь облажаюсь. А я-то мечтал жить совсем по-другому…
Когда мы с Маркусом направлялись к машине, меня прорвало:
– Кит пробыл в центре пару месяцев. И посмотри – в кого он превратился!
– Вижу, – сурово отозвался Маркус. – Но Сидни провела в центре вдвое дольше, – добавил он.
Эти слова камнем упали между нами. Маркус промолчал.
Когда он заговорил, я подумал, что он хочет пощадить мои чувства.
– Она не показалась тебе отчаявшейся? – спросил он.
– Нет.
– Она сильнее Кита.
У меня испортилось настроение.
– И поэтому она до сих пор взаперти?
Он ничего не ответил, и я попытался найти оптимистичную тему для разговора.
– Тебе это что-то дало? Сухая жара?
