– Нет, конечно. Мне не хотелось бы, чтобы они вообще кого-то преследовали. Но если они это сделают, я уверена, что мы сумеет от них улизнуть «налегке». Нам незачем впутывать в это остальных. – Сидни замолчала и добавила: – Ладно, нам пора… покажи-ка мне свой телефон. – Я передал ей мобильник и вырулил на шоссе, радуясь, что мы отдаляемся от центра алхимиков.
– Куда он их повез? – спросила она.
– На юг. В сторону Мексики. Но мы планировали встретиться примерно в часе от Долины Смерти. Маркус не решил, станет ли переезжать границу: он обнаружил поблизости какое-то убежище.
Сидни кивнула, что-то проверила поисковиком и отложила мобильник.
– Тогда нам нужно на север. Точнее, на северо-восток. – Я следил за дорогой и не мог посмотреть на нее, но судя по голосу, она улыбалась. – Ты ведь не разучился играть в покер?
– Ха! Ты захотела сразиться со мной в покер на раздевание? Я предлагал сто раз – не меньше!
– И не надейся. Пока. Но нам понадобятся наличные, а до Невады совсем близко. Готова спорить, что первые казино увидим сразу, как пересечем границу штата.
– Ага, – подтвердил я. – Я на неделе здесь уже проезжал. Только поставить мне почти нечего, и если ты надеялась за вечер получить целое состояние, то я тебе не помощник.
– Меня устроит номер в гостинице, ужин и чистая смена одежды.
– Это я тебе обеспечу. Хотя… – я покосился на Сидни, – мне казалось, ты не одобряешь использование духа в азартных играх на деньги?
Разумеется, мысли я читать не мог, но возможность видеть ауру – весьма полезное умение. Я всегда мог определить, кто блефует, а кто говорит правду.
Сидни вздохнула, откидываясь на спинку сиденья.
– Я и не одобряю. Как и вообще использование духа ради чего бы то ни было. Но мы попали в серьезную передрягу. Может, когда все закончится, мы устроим свою жизнь и ты будешь снова принимать лекарства.
– Если бы я не бросил пить таблетки, ты бы сейчас не сидела рядом со мной, – тихо напомнил я ей.
– Знаю. И не сомневайся: я этому рада. Проблемой с духом мы займемся позже, а сейчас…
– Сейчас у нас проблемы поважнее? – закончил я за нее.
– Важнее тебя никого нет, – заявила она. – Как ты себя чувствуешь? Во сне ты сказал, что отказался от приема лекарств, как только я исчезла. Ну и как?.. Кажется, у тебя все хорошо, ты вроде бы справляешься с перепадами настроения.
В ее голосе ощущалась надежда, и я решил ее не расстраивать. Не буду же я говорить ей, что со своими эмоциональными «американскими горками» я справляюсь лишь потому, что они сменились маниакальным присутствием моей умершей тетки.
– Я ведь жив и здоров, верно? – убедительно откликнулся я. – И не пытайся меня отвлечь. Ты побывала в аду гораздо худшем, чем мой.
– Не надо об этом, – произнесла она.
Мы замолчали: обоим хотелось сохранить в тайне то, что пришлось перенести во время разлуки. Я старался понять, движет ли нами желание пощадить друг друга или мы просто не хотим признаваться в собственных слабостях. Не то чтобы я считал Сидни слабой – ничуть. Но я просканировал ауру Сидни еще в центре, в присутствии алхимиков: в ней, как и в аурах других заключенных, мерцал страх. Я понимал, что это может показаться ей недостатком.
«Надо бы поднять ей настроение», – подумал я.
– Что ж, – вымолвил я, нарушив паузу, – хотя бы посмотри на свои подарки.
– Ты приготовил мне подарок в честь окончания перевоспитания? – парировала она.
– Не совсем. Загляни вон в ту сумку.
Она послушалась и изумленно вскрикнула:
– Господи! Да если бы в центре при мне были амулеты, у нас бы все сразу получилось! Ой!.. Прыгун!
Краем глаза я наблюдал, как она вынимает из сумки золотого дракончика. Когда она заговорила опять, мне показалось, что она практически плачет.
– Ох, Прыгун! Я его вспоминала! Гадала, что с ним случилось и что ему приходится терпеть… – Она начала произносить слова заклинания, но прервала себя и заметила: – Он ведь будет голодный. Сперва надо купить еду. Я бы и сама с удовольствием пообедала.
– Без проблем, – сообщил я ей. – Чего бы тебе хотелось? Стейк? Суши? Только скажи – и все будет.
Она рассмеялась.
– Ничего настолько шикарного. Вряд ли мой желудок сейчас выдержит суши, после…
Ее смех резко оборвался.
– После чего? – мягко спросил я.
– Позже, – ответила она. – Поговорим позже.
