— Ну да. А ты думаешь, я тут по парку гуляю да бока отлеживаю? Нет, у меня уже есть неплохие связи, в том числе и среди магов. Не самых сильных, конечно, но… честно говоря, это и к лучшему. Погоду делают не архимаги. Они, конечно, сильны, но их мало. Те, кто сидят на местах, значат куда больше, а учитывая, что шансов подняться выше у них нет, поскольку старые да маститые легко своих мест не отдадут, да что там не отдадут — копьем не сковырнешь, то положением своим они недовольны. Такие есть и среди магов, и среди военных. Чиновники опять же… Словом, простор для комбинаций широчайший, особенно в случае появления законного претендента на престол. Ты понимаешь, о чем я?
— Понимаю, мама, но… я не хочу.
— Чего именно? Тебе неприятен сам жених? Или роль, которая тебе уготована? Или, может, есть другая причина?
— И то и другое. И, мам, я боюсь…
— За себя? Не бойся. Твоего… друга боятся куда больше. Я точно знаю, его смертельно боится даже кардинал и поэтому хочет убить. Думаю, у него не получится, хотя попытается, конечно. Но если хотя бы четверть слухов о парне, которого ты нашла, верна, кардиналу с ним не справиться.
— И что нам делать?
— Ждать, пока он вернется, разумеется. А уже потом, опираясь на его поддержку, можно будет изменить очень многое.
— Мама, но он…
— Карина, девочка. — Мать подошла к ней, провела рукой по аккуратно уложенным волосам дочери. — Поверь, я знаю, что говорю. Вряд ли девчонка, что вцепилась в него, как клещ, сможет отбить его у тебя.
— Один раз смогла, — буркнула Карина.
— Потому что ты повела себя неправильно. Надо знать, что ты хочешь, а уж потом принимать решения. Все, успокойся. И запомни: мы с тобой еще увидим небо в алмазах и плюнем на могилы наших врагов!
Джоанна
Задав вопрос, Джоанна в первый момент сама испугалась собственной храбрости. И было от чего испугаться — лицо Артура после ее слов в буквальном смысле закаменело. Таким девушка его не видела никогда. В замке, сразу после их знакомства, лицо киборга почти всегда было бесстрастным. Позже у него все чаще стали проявляться эмоции, обычно малозаметным намеком, легким прищуром, изгибом губ… В последнее время Артур вовсе перестал их скрывать, мог и расхохотаться во всю луженую глотку, и нахмуриться так, что становилось жутковато. Однако никогда еще она не видела его таким — абсолютно безразличным, полностью неподвижным. Казалось, постучи чем-то твердым — зазвенит.
Это и впрямь было страшно. Хорошо еще, продолжалось недолго — может, минуту, может, даже меньше. Но, по ощущениям Джоанны, все же недолго. А потом Артур внезапно спрыгнул с коня, взял его под уздцы и зашагал прочь с дороги, в лес. Джоанне не оставалось ничего иного, как последовать за ним.
Отошли они совсем недалеко. В какой-то момент Джоанна, правда, ухитрилась потерять Артура из виду — все же здесь, среди камней и цепляющихся за них деревьев, лошадь шла с трудом, копыта скользили по густо покрывающему валуны мху. Пришлось и Джоанне спешиваться и тянуть свою норовистую кобылу за собой.
Хорошо еще, Артур не пытался спрятаться. Буквально через несколько десятков метров девушка обнаружила его, сидящего на вывернутом корне огромной сосны. Не так давно, поскольку дерево не успело еще погибнуть окончательно, и крона была зеленой, сосна рухнула, образовав естественный мостик над небольшим, зато бурным ручьем. Сейчас на ее стволе были развешаны мокрые куртка и рубашка Артура, а сам он, привалившись спиной к теплой шершавой коре, сидел и, чуть прищурившись, наблюдал за стремительно несущейся водой. Пронзительно-светлые, холодные даже на вид струи, позволяющие рассмотреть на дне каждый камушек, свивались в небольшие водовороты, закручивая в них случайно попавшие листья, и это действо, казалось, занимало все внимание киборга. Во всяком случае, на появление Джоанны он не отреагировал, даже голову не повернул, хотя наверняка знал, что она здесь.
Девушка села на камень рядом с ним, подождала немного, а потом, вздохнув, сказала:
— Прости меня.
— Тебе совершенно не за что извиняться. — Голос Артура звучал мертво. — Ты, к сожалению, права.
— Я и впрямь низшее существо?
— Нет. — Киборг резко повернулся к ней, и не первый день знающая спутника Джоанна поняла, что он в гневе. Со стороны вроде бы и незаметно, но уж она-то научилась улавливать мельчайшие перемены его мимики. — Это мне надо извиниться перед тобой.
— Но…
— Слушай и не перебивай. Я много думал… И не делай такие глаза. Не забудь, я думаю в разы быстрее людей. Так вот, я извиняюсь за свои слова. Я
