Старомодные, но надежные двутавры, послужившие ей основой, частой паутиной оплели всю строительную площадку, и после двух лет работ получилось то, что получилось. Громоздкая, невзрачная, но крепкая и надежная конструкция. Элементы заводов расположили в недрах астероидов-сателлитов, в качестве топлива для реакторов и сырья для плавки послужила добытая из них же руда. Впрочем, сейчас их уже не разрабатывали – подтаскивали мелкие, не более десяти мегатонн, глыбы и направленными взрывами дробили их, после чего загружали в недра получившегося горноперерабатывающего комплекса. Работа шла полным ходом – заводы почти сразу окупили себя, приносили неплохую прибыль, а спрос на их продукцию заметно превосходил предложение.
В отличие от марсианской базы, здесь не стали устраивать изысков с внутренним пространством. Причалы были наружными, и «Седов» ловко ошвартовался у одного из них – у бронированной трубы диаметром двадцать метров и длиною не меньше полусотни. И почти сразу навстречу ему из шлюзов начали выплывать одетые в скафандры человеческие фигуры.
Космические горняки спешили принять груз, присланный им с далекой Родины.
Встречали экипаж корабля не то чтобы с помпой, но вполне радушно. Директор комплекса и, по совместительству, комендант базы ждал их у выхода лично. И уважение выказал, и первым все новости и сплетни узнает. Рядом с ним расположился его заместитель по геологии, отвечающий за доставку сырья – тоже не утерпел, видать.
Эта парочка производила интересное зрелище. Директор – маленький, сухощавый, шустрый, будто капля ртути, и его спутник, больше напоминающий корабельную мачту. Худой, как жердь, высокий, практически лысый – схватил в свое время дозу излучения. Очень спокойный, неторопливый и малость безразличный ко всему, что не касалось его самого. Но геолог дельный, этого не отнять. Басов знал его немного – встречались на симпозиуме несколько лет назад. Гостей он рассматривал без особого интереса, но при этом был как раз тем, кто интересовал Басова. Именно ему требовалось передать часть груза – не весь он шел на юпитерианскую базу, но Романову о том знать было вовсе необязательно.
Откровенно говоря, даже то, что пришлось сообщить ему о передаваемом на Юпитер оборудовании, уже было неприятно, однако это обговаривалось еще на Земле. Лучше поступиться частью, нежели всем, причем той частью, которую не так жалко. Нечипоренко это, ну и кое-что еще, разумеется, в свое время им, молодняку, вдалбливал в головы с невероятным упорством. Ну а перед отлетом повторил слово в слово – положительно, в этом мире ничего не меняется.
Поначалу Басову казалось, что с секретностью перемудрили. Вот только читая не предназначенный для его глаз и вообще переданный ему по ошибке отчет Ипатова, он охреневал. Настолько, что волосы на макушке шевелились. Ситуация была… ну, скажем так, интересная. И наверняка мог на корабле найтись кто-то в нее посвященный, причем со стороны «плохих парней». А может, хороших? Черт его знает, Басов и впрямь не знал, на чью сторону встал бы, случись ему нужда выбирать. Однако пока что было задание, и его надо было выполнить. Любой ценой – именно так их учили двадцать лет назад. И генералу Нечипоренко он привык верить в те уже подернутые дымкой времени годы, когда тот еще таскал на плечах капитанские погоны, а на горбу, случись нужда, пулемет.
– Рад вас приветствовать! – директор широко улыбался вновь прибывшим. – Для тех, с кем не знаком. Вячеслав Дмитриевич Сахаров. Не тот, который Сахаревич, и совсем не Цукерман. Можно Вячеслав – у нас тут по-простому.
Ну да, ничего удивительного. В таких маленьких, оторванных от цивилизации коллективах народ часто очень быстро переходит на «ты» и обращается друг к другу по именам, невзирая на должности. Знакомо по экспедициям.
– Прохоров, Семен Сергеевич, – прогудел геолог. Его голос удивительно не подходил к внешности, насыщенный, густой бас. – Можно Семен. Только не СС – на дух не перевариваю.
Народ дружно хохотнул. Наверняка за глаза Прохорова здесь так и называли. Большинству людей, вне зависимости от национальности, дай только повод и хоть маленькую возможность подразнить начальство. Можно не сомневаться – воспользуются.
Капитан представил экипаж, все не спеша поручкались. Ладонь Сахарова оказалась на удивление крепкой, и Басов сразу понял – такую, если что, не передавить. А вот рукопожатие Прохорова, напротив, выглядело каким-то вялым. Но забивать голову ерундой Басов не стал, просто хлопнул коллегу по плечу:
– Здоров, бродяга! Как твое ничего себе?
Вот такая бодрая, ничего не значащая фраза – и пароль. И точное понимание того, что Прохоров – не профессиональный разведчик. Уж больно резко закаменело у него лицо. Профессионал обязан уметь справляться со своими чувствами.
Хорошо еще, длилось это всего секунду, после чего Прохоров сумел неплохо сымпровизировать и отыграть свой маленький спектакль на твердую четверку.
– Басов? Э-э-э… Сергей Павлович?
– Именно так. Вспомнил?
– Ну да. Анапа, год назад, точно?
– Именно.
Ну, все, дальнейшее общение залегендировано железобетонно. Встретились двое давних, пускай даже случайных, знакомых. В научной среде – норма, в
