лицом.
– Ошибаетесь, леди, – свистящим шепотом выдал Иванов и моментальным движением, благо стояла она недалеко, сграбастал женщину за воротник комбинезона и закрылся ею от нападающих. Одновременно нырнул вниз, правой рукой подхватил очень удачно подкатившуюся ему прямо под ноги вилку и, выпрямляясь, уже прижимал ее к глазу пилота. Ирина даже взвизгнуть не успела. – Эй вы, умники! Я к вам обращаюсь! Сейчас я ее глаз наколю, как мороженое палочкой. Назад! Ну! Оружие бросили!
– Я тебе сейчас сам кое-что наколю, – мрачно пообещал Басов, опуская руку в карман. Щелчок – и в руке его материализовалось короткое, узкое лезвие. Привычка у него была такая, со времен экспедиций, что нож всегда должен быть под рукой. – И кое-что отрежу, если ее не отпустишь. Обещаю, – тут он пощупал языком шатающийся зуб, сплюнул и, видя розовый цвет слюны, разозлился еще больше, – что сделаю это с особым цинизмом.
– Вот если отпущу – тогда уж точно отрежешь, – прозорливо заметил Иванов, медленно пятясь назад по коридору и увлекая за собой Ирину. – Брось оружие, я сказал!
– В самом деле, Сергей Павлович, – неожиданно миролюбиво сказал Серегин. – Оставьте его. Не будем рисковать здоровьем нашего… гм… единственного пилота.
Басов скривился, но спорить не стал. Впрочем, нож выбрасывать – тоже. Сложил его, сунул в карман:
– Хватит с тебя и этого.
– Выбросить! – голос Иванова звучал на полтона выше, чем прежде, видать, нервы у него тоже были на пределе.
– Я тебя сейчас сам выброшу. В космос.
– Спокойно, господа. Не нервничайте, – примирительно сказал Серегин, демонстрируя открытые ладони. Куда он дел пистолет, Басов не видел. – Петр Геннадиевич… Вы свое настоящее имя нам, конечно, не скажете, так что я вас уж по старинке называть буду, ладно? Ну, вот и хорошо. Так вы скажите мне, Петр Геннадиевич, что вы делать-то собираетесь? Вокруг нас космос, как-никак, бежать особо некуда. Ну, я понимаю, нервишки сдали, побуянили вы малость… А дальше-то что?
– Не твое собачье дело, – огрызнулся Иванов.
– Фу, молодой человек, как грубо… Но я не в обиде, все понимаю. Нервы – они и есть нервы… В общем, давайте так. Вы отпускаете Ирину – и, обещаю, мы вас даже бить не будем. Отвезем на Землю в целости и сохранности. А там – сами знаете, шпионов у нас не расстреливают, у разведок свой этикет. Обменяем на кого-нибудь, и делу конец.
– Я слишком много знаю, – похоже, до Иванова дошли наконец кое-какие нюансы раскладов. – Не обменяете.
– Ну, так хотя бы живы останетесь, – голос Серегина был спокойным, мягким, внушающим доверие. – Все лучше, чем на кладбище. Хотя там, говорят, тише, спокойнее…
– А давайте мы проще сделаем, – осклабился Иванов. – Я…
– А проще никак, – прервал его Серегин, и в голосе контрразведчика звякнула сталь. – Живым вы нам, откровенно говоря, не очень-то и нужны.
Лицо Иванова сделалось чуть отрешенным – видать, крутил в голове расклады. И наверняка понимал: если захотят – положат, Демьяненко, которой он прикрывается, как щитом, единственный, хоть и призрачный шанс уйти. Басову, несмотря на сложность ситуации, даже интересно стало, что он придумает. Умный, изворотливый разведчик наверняка во всех планах, в том числе и прокачке вариантов, способен на большее, чем обычный человек. Его этому учили. И решение он все-таки принял.
– Все назад, – теперь он говорил совершенно спокойно. – Назад, я сказал. Я забираю спасательный модуль. И не вздумайте мне мешать.
А ведь вариант, подумал Басов. Модуль – это, по сути, спасательная шлюпка с минимумом удобств, зато мощной системой жизнеобеспечения и хорошими двигателями. Опытному пилоту – а Иванов в этом деле неплох – добраться до Земли труда не составит. К тому же ему лететь не до Земли даже – наверняка сможет назначить рандеву с каким-нибудь своим кораблем. А главное, сбить его почти нереально. Автоматика просто не даст навести орудия на спасательный модуль, а вручную попробуй еще, попади. Да и не станет никто стрелять, если Ирина будет на борту. Хитрый, гад…
Вот так они и шли потом. Впереди – пятящийся, старательно прикрываясь Ириной, шпион, а за ним, метрах в пяти, все остальные, усиленные появившимся наконец Павловым и зажимающей рану, бледной, как смерть, и отчаянно ругающейся Петровой. Увы, Иванов в процессе ретирады не допустил ни одной ошибки и добрался до постоянно открытого согласно инструкции шлюза не только не убитым, но даже и не битым. Оглядел всех…
К удивлению Басова, во взгляде его не было торжества. Тоска – и только.
– Значит, так. Вы меня простите, если что. В иных условиях я бы гордился такими друзьями, но мы по разные стороны баррикад. Прощайте.
С этими словами он толкнул Демьяненко в сторону преследователей, да так ловко, что она на пару секунд перекрыла им сектор обстрела, а дальше было уже поздно. Бросок Серегина запоздал – люк захлопнулся перед самым его носом, с чавкающим лязгом отрезая Иванова от погони. Павлов, подскочив, забарабанил пальцами по панели управления шлюзом, но это вызвало лишь россыпь красных сигналов да неприятный звук. Иванов предусмотрительно задвинул ручные стопоры, блокируя шлюзовую камеру. Все, теперь достать его уже не получалось.
Безо всяких локаторов, просто в иллюминатор было видно, как модуль аккуратно отделился от корабля. Иванов вел его очень грамотно, держась в мертвой зоне для корабельной артиллерии. А потом вдруг все еще всхлипывающая Ирина, мертвой хваткой вцепившаяся дрожащими пальцами в плечо
