книжонку (сам знаешь, о чем я), то так уж и быть, впущу тебя. Только ты и я. И больше никого.
– Я тебе быстро надоем.
– Ни за что!
– К тому же я обязательно захвачу ту книгу. Так что смирись.
– Придурок.
– И потом, откуда тебе, собственно, знать, что ты от меня не устанешь?
– Оттуда. В конечном счете, есть только ты и я. – Эйва все еще злилась, но разговор помогал ей забыть об усталости.
– Как Беовульф и Виглаф?
– Как Люси и Рики.
– Ладно, – улыбнулся Уош, – думаю, я это как-нибудь переживу.
Довольно долго шли молча, тупо переставляя ноги. Внезапно Эйва опять начала задыхаться, и им пришлось остановиться. Тропинка уходила в темноту. Тишину нарушали только шелест ветра, их прерывистое дыхание и гулкий стук сердец. Оба они мучительно искали какую-нибудь тему для разговора, чтобы разогнать гнетущую тишину, но говорить было не о чем. Они так и стояли в полном молчании, словно скованные одной цепью. Казалось, все вокруг полнилось дурными предзнаменованиями, дышало мрачным величием и страшными приключениями, а каждый убегающий миг был словно последний вздох.
Уош припомнил, что видел подобное в кино. Перед тем как расстаться навеки, парень с девушкой были вместе, совсем одни, не подозревая о том, что истекают последние мгновения счастья. В будущем все станет только хуже и труднее, жизнь расползется на клочки прямо в их руках.
Откуда-то Уош знал, что сейчас – именно такой миг. Вот только знала ли об этом Эйва?
И тогда она его поцеловала. Неумелый поцелуй, какими бывают все первые поцелуи, но чем дальше, тем лучше у них выходило. Весь мир исчез, осталась только она. Поцелуй заставил Уоша почувствовать себя собой и одновременно – свое одиночество.
Перед его внутренним взором промелькнули все возможные варианты развития событий. Даже голова закружилась от замешательства, когда он почувствовал губы Эйвы на своих. Уош увидел, как они вместе живут и вместе погибают ужасной смертью. Он не мог понять, куда Эйва его тащит. Было совершенно ясно, что шериф с Преподобным не дадут им скрыться, на поиски будет поднят весь город.
– Нам пора идти, – сказал он, отстраняясь.
Когда Уош, открыв глаза, взглянул на Эйву, ему показалось, что на ее верхней губе в лунном свете блеснула кровь.
– Да, пора, – ответила она и шмыгнула носом.
– У тебя кровь?
– Пошли давай.
Уош схватил Эйву за руки, притянул поближе и вытер кровь своей курткой.
– Извини, платка не захватил, – сказал он.
– Да все нормально, папочка, – ответила она, улыбнувшись.
– Кровь уже почти остановилась.
– Сама знаю.
– Эйва пропала, – раздался голос Бренды в трубке.
Мейкон почти не слышал ее из-за окружающего гвалта. Гудел пожар, вопили плачущие люди, кто-то отдавал приказы, требовал помощи, выкрикивали чьи-то имена… И посреди всего этого бедлама и треска помех в телефоне вдруг Бренда сообщает, что его дочь пропала.
– Что ты несешь, Бренда?
– Куда-нибудь удрала, – обычным своим спокойно-меланхоличным тоном пояснила та. – Нет ни ее, ни Уоша. Сюда заявилась толпа раненых, требовали, чтобы им помогала именно Эйва, а не какой-то там доктор Арнольд. Пришлось мне устроить им головомойку. Короче, когда я потом пошла посмотреть, как там наши дети, их и след простыл. Выскользнули небось через черный ход во время суматохи.
– Господи, Бренда! – Шериф беспомощно огляделся вокруг, словно пытаясь обнаружить дочь. – Куда же они пошли? И почему ты за ними не уследила? Сколько времени прошло? – Он сыпал вопросами, не давая ей времени ответить. – Ты сейчас их ищешь. Да? Где конкретно находишься? Скажи мне, я сейчас приеду.
– Я в доме у Арнольдов.
– Что? Почему ты до сих пор там? – рявкнул Мейкон.
– Делаю все, чтобы помочь твоей жене, – ровным голосом произнесла Бренда.
Ее слова набатом прозвучали в голове у Мейкона. Шериф так и застыл, охваченный ужасом.
– Что с Кармен? – с трудом выговорил он.
