Дядя Степа только досадливо крякнул и отключился без дальнейших комментариев.
«Диоген» отрапортовал о том, что достиг точки парковки и погасил скорость. Я отдал команду погасить двигатель.
Цепляясь попеременно за платформу и сетку вокруг нее, я полез дальше. Мне хотелось еще посмотреть на свежие детали. Лера молчала. Настроение было паршивым. Дядя Степа был прав – пытаясь помочь Алексу, я сунулся в потенциальный капкан.
«Бип!» – внезапно подал голос датчик радиоактивности.
– Ого, – сказал я, поворачивая на источник излучения. – Лера, на Паутине есть что-нибудь с атомной начинкой?
«Бип-бип!»
– Ты имеешь в виду реактор?
«Бип-бип-бип!»
– Нет, тут, на конвейере.
«Бип-бип-бип-бип!»
– Нет… Насколько я знаю, нет… Я посмотрю. Не поджарься там.
Радиоактивность быстро росла. Ориентируясь по усиливающемуся писку радиометра, я осторожно выглянул за следующий радиатор.
– Ух ты.
– Что? – спросила Лера.
В волейбольной сетке, закрывавшей баллистический конвейер, запутался дрон. Точнее, то, что от него осталось после столкновения с палетой баллистического конвейера.
– Тут мертвый дрон.
– Мертвый?
То, что он мертвый, было понятно при первом взгляде – корпус был сплющен и порван вдоль швов. Рядом плавала заготовка в палете – ей тоже досталось.
– Почему станция не сообщила о потере дрона? – спросила Лера. – Как он умудрился попасть под руку?
В дроны была прошита последовательность операций, и отдельная программа следила за тем, чтобы они не попадали в подобные переделки.
– Все просто, – тихо сказал я, хорошо рассмотрев мертвеца. – Это не дрон Паутины.
– Что?!
– Это чужак.
Радиометр тревожно пищал. Дрон был с автономным реактором, и столкновение вызвало утечку. Я не стал приближаться – только переключил камеру на дальнобойный объектив. Дрон-чужак висел в сетке, растопырив клешни. Он был крупнее пауков и явно рассчитан на автономные полеты. Чужак выглядел винегретом из разнокалиберных деталей, судя по швам, соединенным автоматизированной сваркой. Рядом с дроном плавал какой-то комок – присмотревшись, я опознал в нем мелкую сеть.
– «Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца», – сказала Лера, получив фотографии. – Откуда эта жуть взялась на нашу голову?
– Из ночных кошмаров фаната паропанка? – предположил я.
– Я бы не удивилась. Чистый Франкенштейн.
Я осторожно отодвигался, пока радиометр не замолчал.
– Отправь сюда Лиса с саркофагом и «мортусами», – мы так в шутку называли дронов для дистанционных манипуляций с «горячими» материалами. – Пусть отбуксируют чужака к лабораториям. Займемся им позже.
– Это наш расхититель метизов?
– Не знаю.
– Если это он воровал запчасти – зачем они ему могли понадобиться?
– Им.
– Им?
– Кто-то же его сделал, – сказал я. – Этот чужак не появился тут сам по себе. Где-то его собрали. Возможно, что не его одного. Скорее всего, он – часть роя таких же, как он, чужаков.
– Что-то типа дронов Паутины? – продолжила мою мысль Лера.
– Да.
Вызвав на «Панораме» карту, я отловил на ней метку «Диогена» и отдал автопилоту скафандра приказ следовать к суденышку. Переключив режим, я открыл в «Панораме» фотографии. Нашел ту, на которой был модуль связи чужака, увеличил, вырезал кусок и отправил его Лере.
– Мне нужны данные про этот трансивер.
– Это у него модуль связи такой?
