Кресло с пилотом продолжало висеть, но уже почти не раскачивалось.
– Как это случилось? – спросил краугсхюттер.
– Я приказал ему потренироваться, он у нас недавно. Чтобы ничего не испортить, выделил ему эту машину для тренировки, и у него неожиданно получилось.
– Я не вас спрашиваю, стармех!.. А этого… Как вас зовут, боец?
– Зябзер. Но теперь – Новый Стоун! – выпалил новичок и покосился на стармеха. Тот вздохнул, представляя, что сейчас начнется.
Он знал, что «дистапо» цепляется за каждую точку и запятую, каждое пятнышко на стекле, за каждый пиксель на графической развертке. И это не потому, что они такие мерзавцы, хотя рассказывали о них много нехорошего, скорее всего, таковы были их инструкции. А инструкции в военном деле – главное.
– Так Зябзер или Новый Стоун?
– По договору – Зябзер. Но здесь меня зовут Новый Стоун.
– Ясно. Что делали, Новый Стоун? Как вызвали… обрушение этого?
Дистаповец указал рукой в перчатке на повисшее кресло.
– Это самое… Подключился, значит… Ввел пароль, значит…
– Какой пароль?
– Неважно. Машина этот пароль отвергла, хотя я удивился, что вообще что-то ответила, ведь этим батарейкам может, лет сто пятьдесят.
– Какой был пароль?
– Стандартный, лейтенант! – вмешался стармех. – Восемнадцать знаков – дата рождения генерала Годверха. Вы это прекрасно знаете.
– Да-да, генерал Годверх был первым, кто обозначил в партизанском движении отдельные технические подразделения механиков. Я ничего не перепутал?
– Нет, сэр. Все очень точно.
– Спасибо, стармех. Только я не «лейтенант», а краугсхюттер.
– Извините, ошибся.
– Извинение принято.
Краугсхюттер достал из нагрудного кармана салфетку и промокнул лоб. Затем демонстративно отшвырнул ее в сторону, и салфетка распалась спустя несколько секунд.
«Позер», – подумал стармех.
«Душно», – подумал краугсхюттер.
– Откуда у вас появился этот боец вместо того, который был прежде? – неожиданно спросил дистаповец.
Рассказывать про то, как младшие чины выставлялись на кон в карточной игре, стармеху совсем не хотелось.
– Потому что он смышленый. Я за него прежнего отдал, тот оказался совсем дурак.
– Вы что же, вот так запросто меняетесь людьми, как какими-нибудь предметами? – уточнил краугсхюттер, который был прекрасно осведомлен о том, как и на что играет персонал, напившийся перегонки, производимой аккумуляторным цехом.
– Что значит «меняетесь», краугсхюттер? Мы проводим реальное мероприятие, чтобы те бойцы, которые попали на свои места по недоразумению, смогли найти для себя что-то более подходящее. И это, разумеется, положительно отражается на нашем общем деле. Производительность возрастает, мы становимся сильнее. Об этом на последнем собрании личного состава говорил сам гранд-генерал Хорнер. Вы не согласны с генералом Хорнером?
– Я согласен с генералом Хорнером. Но почему именно этот?
– Я же сказал, он смышленый, но в электрике петрил слабо, потому как электрика наука абстрактная, понимаете? Ну, там, электроны, магнетизм и всякая прочая хрень. А у нас все понятно – вот железо, вот приложение сил – ключ, стало быть. Ну и в гидравлике он петрит, вот сразу реализуем его способ предварительной прокачки рабочей жидкостью.
– Почему предварительной? – уточнил краугсхюттер уже на пределе своей компетенции.
– Потому что потом проверим еще разок, и многие трабблы, если не все, совсем исчезнут, и мы запустим этих роботов в боевую эксплуатацию.
Глава 107
Больше у краугсхюттера вопросов к старшему механику не было. Несмотря на то что лицо стармеха выдавало в нем давно и много пьющего субъекта, в теме политико-идеологической подготовки он смотрелся неплохо, и самое время было переходить к следующей теме.
– Гуттер, давай! – приказал он одному из своих солдат, и тот, приблизившись к повисшему креслу, стал снимать с пилота шлем.
Новый Стоун, стармех и Бидди разом отшатнулись. То, что осталось от головы пилота, вовсе не говорило о его варварском или, как теперь было принято говорить, человеческом происхождении. Это был череп мумифицированного дракона или ящера.
– Пошли вон! Все пошли вон! – завопили солдаты «дистапо», отгоняя механиков, чтобы те не могли видеть истинного вида находки.
