распрямился, обнаружив свою оснастку стоящей на жестком каркасе разгрузки.
Справив малую нужду, он вернулся к ноше и, поднявшись на ноги, спросил:
– А что, есть тут иные опасности, кроме внезапного минометного обстрела?
– Конечно, – ответил Григ.
– Снежный червь, – добавил Батон.
– Это животное?
– Похоже. Длиной метров двадцать, появляется из снега и льда – всегда неожиданно, – сказал Батон, поднимаясь.
– Брехня, лед под ним трещит, и так его можно вычислить, – возразил Григ.
Брейн посмотрел на Батона, ожидая какой-то реакции, но тот на замечание Грига не отреагировал, из чего Брейн сделал вывод, что о снежном черве никто толком ничего не знает.
– Ну хорошо, а чем ему здесь питаться, в снегах и ледяном граните? – спросил он.
– Говорят, будто спускается ниже, где полно снежных варанов, – сказал Батон.
– Но снежными они только называются, а на самом деле обычные земляные вараны, – добавил Григ. – Жрут то, чего в траве находят. Вот ими-то снежный червь и насыщается, а потом заползает обратно в горы и лежит там, в каком-нибудь леднике, лет двадцать или даже пятьдесят.
Брейн кивнул. При температуре плавления льда неведомый змей действительно мог переваривать свою добычу сколь угодно долго.
– На самом деле снежный червь – брехня полная! – подвел итог Батон. – Внимание, отделение… встать!
Брейн и Григ тотчас подскочили, готовые к немедленному движению.
– Дистанция пять шагов, за мной – марш!..
Глава 109
Группа спецназа из двадцати пяти бойцов была внезапно вызвана на службу во время долгого и заслуженного отдыха.
Не то чтобы они нежились на морском песке под плеск волн, но лежать вытянув ноги в санитарном-восстановительном центре – тоже неплохо.
Они были лучшими во всем, что касалось выслеживания, преследования и окончательной ликвидации.
Они уделали армейский спецназ, они успешно противостояли группам ИСБ – не слишком многочисленным, но чрезвычайно хорошо обученным. И пусть те ушли с малыми потерями, заставив группу «снежного Ронка» истекать кровью, но все же ушли, значит, проиграли. А «снежный Ронк» остался.
Перепрыгнув через покрытый инеем булыжник, заместитель Ронка приземлился рядом с ним, не взметнув даже снежного фонтанчика.
– Связь была?
– Была.
– Что сказали?
– Сказали, что группа замечена. Хорошо видна с беспилотников. Идут по маршруту «двадцать четыре».
– «Двадцать четвертый» – мало кому известный маршрут.
– А они идут. Значит, бойцы бывалые.
– Пожрать принес?
– Вот… – заместитель открыл портативный кофр, откуда пахнуло прекрасным завтраком из мини-картриджа.
На позиции это считалось роскошью, поскольку в более стесненных условиях все кушали таблетки.
То же, что и картриджи, только картриджи делали еду горячей сразу, а таблетки – постепенно и в желудке.
Разумеется, это было не одно и то же, но по части питательности сухпай горячим блюдам вполне соответствовал.
– Будешь есть сейчас?
– Нет, подожду, – улыбнулся командир, поднося к глазам тринокль.
Это был особенный прибор, который, помимо панорамы для двух глаз, давал информацию и для «третьего», то есть для тех бойцов, которые могли видеть «снежных мошек».
Это были особенные существа, которые жили на льду и вели какой-то малопонятный образ жизни. В мнении о них ученые разделились. Одни считали «снежных мошек» эффектом погрешности спиновых индукций электронов, другие писали жалобы на неадекватность своих коллег.
Военные в эти споры не лезли, ведь немалая часть бойцов «снежных мошек» видела, и те начинали активно взлетать уже примерно за час до появления причины беспокойства. Например, подразделения противника.
То есть наблюдатель видел массовый взлет «снежных мошек» и через час на этом месте появлялась команда, или беспилотный танк, или еще какая-то механическая система.
– Идут, красавцы… – улыбнулся Ронк и, отложив тринокль, взялся за кофр с завтраком.
– Скоро будут? – уточнил его заместитель.
– Скоро. Деваться им некуда. Жалко, потеха будет короткой, их всего трое.
