время ваша Планета, а возможно, и Солнечная система будут куплены.
— И что нам делать? В смысле, человечеству? Как этого избежать?
— Дорогуша, а зачем избегать? Смысл?
— Ну… А если нас поглотит черная дыра?
— И что?
— Как это?! Мы же перестанем существовать! Все и всё!
— Иногда мне кажется, что у тебя вместо мозгов овсянка. Я же говорил, ни материя, ни энергия не исчезают. Никогда. И ты — глупое скопление звездной пыли по имени Люция Веронезе — тоже никогда не исчезнешь. Твои атомы войдут в структуру сверхновой звезды. Или прорастут поющими подсолнечниками на планете К’айрон, что в галактике Ч’иуа.
— Но я тогда уже не буду Люцией Веронезе!
— Что значит имя? — усмехнулся Софус. — Набор случайных звуков. Как твое тело — набор случайно соединившихся атомов и девяносто процентов пустоты…
— Это неправда, — из глаз под мышками у меня потекли слезы. — Я не верю в случайности. Я верю, что все происходит так, как надо…
— Кому надо?
— Я… я не знаю. Всему сущему!
— Не плачь, глупышка. Усвой простую истину:
— Я вам не верю! Если бы все было так ненужно и бессмысленно, зачем бы вы связались со мной, зачем рассказывали все это?! Чтобы я спасла Планету от продажи? Чтобы…
Мессер Софус посмотрел на меня с великой печалью.
— Я просто пытался спастись от одиночества, — тихо сказал он. — А ты такая славная девочка… Там, где на самом деле нет никакого
— Я, я ничего, мессер… Я не против, для меня большая честь общаться с вами.
— Я бы предпочел глагол «дружить»…
— Хорошо… Пожалуйста, не покидайте меня. Я тоже все время была одинокой до тех пор, пока в моей жизни не появились вы, а потом Оливия и все те, кто живет в замке ди ла Перла. И я так счастлива, что могу говорить с вами, хотя сейчас рот у меня на затылке.
— Спасибо… — улыбнулся Софус. — Знаешь что? Я попробую спасти Планету от продажи. Я выясню, кому это выгодно, я разберусь. Только ради тебя. А ты не кисни. Ты можешь гордиться тем, что ты дозарезу нужна хотя бы одному человеку.
— Оливии?
— Конечно. От ее тоски погибли восемнадцать тысяч сверхновых звезд! А с тех пор, как вы дружите, возникли четыре Солнечные системы и галактика Малая Центурия. Между прочим, очень симпатичная галактика. Оранжевый спектр.
— Как странно. Все астрологи твердят, что звезды влияют на судьбы людей.
— Шарлатаны и недоучки! Это
— Хорошо. Удачи вам, мессер…
И наступила чернота.
Когда я пришла в себя, самой большой радостью было отсутствие полусотни ног на спине и глаз под мышками. Я лежала на кровати, до подбородка укрытая одеялом, и страшно потела. Осмотревшись, я поняла, что нахожусь в своей комнате, где вовсю топится камин, горят все свечи в канделябрах и дышать просто нечем. Да, и под ногами у меня грелка.
Я возмутилась такому количеству жары на единицу меня и попыталась встать, скинув одеяло. Но тут же услышала грозное:
— Лежи! Тебе нужен покой и тепло!
Около моей кровати сидела в кресле Оливия и хмурила брови так, что они были похожи на двух дерущихся гусениц.
— Оливия, ты поэтому решила меня зажарить? Или запечь в одеяле, как сардельку в тесте? Я задохнусь сейчас!
— У тебя было сильное переохлаждение организма.
— Почему?
— Это уж ты мне объясни почему.
— Э?
— Как мне помнится, ты отправилась на кухню за ножом, при помощи которого мы собирались взломать шкапчик с документами.
— Ну, это я помню, шла.