другое. Уже минут через пять я знал, на что тот сделал стойку. В лесу кобыла стояла, а чуть в стороне – домик на санях. Вернее, будка, имеющая выход печки-буржуйки.
– Так вот они как грелись. Как же они через передовую перебрались? – усмехнулся я, на что старший политрук только скривился. – Стойте здесь и не двигайтесь, следы посмотрю, ну и насчёт мин проверю.
Мне хватило пятнадцати минут, чтобы разобраться. Осмотрел будку, там был запас продуктов на неделю, трёхлитровый котелок и мешок с овсом для лошади, чуть в стороне – кострище с самодельной треногой и охапка соломы, судя по следам, её с какой-то копны поблизости выдрали – пока несли, теряли соломку. Из оружия я нашёл ящик немецких гранат и коробку с патронами для их карабинов. Под скамейкой – коробку запасных батарей к рации. Три одеяла и пара тулупов. Будка с комфортом была сделана, оббита внутри утепляющим материалом и даже стеклянное окошко имелось, кажется, вырезанный иллюминатор с какого-то самолёта, овальный. На боковой стенке закреплены лыжи – о, вот и у моего напарника теперь они будут.
– Всё, можешь подходить, безопасно, – сказал я Ластину.
– Нашёл что?
– Да, отличное средство передвижения, дом на полозьях. Думаю забрать.
– Зачем он нам?
– Сам подумай: специально подготовленный для зимы дом, способный перемещаться. Мы же планировали в разных местах вести обстрел, и что, везде к нашим лезть, как бедным родственникам? Напоите, накормите и спать уложите? А тут всё есть, мы сами с усами. И запас продуктов на неделю, и посуда. Лошадь даже.
– А мне нравится, толково.
– Во, оценил. Домой поеду, эту будку тебе оставлю, цени.
– Оценю, когда использовать буду. Хороша она или нет.
– Это верно.
– Ну что, я в батальон за бойцами сбегаю?
– А зачем? Сейчас все трофеи соберём, погрузим в будку и сами доедем, с шиком. Нам же тела не нужны. Ты вот что, смотайся на место наблюдения, снимай с них всё, пока они не окоченели, даже маскхалаты. Штука ценная, пригодятся. Только рацию не трогай, ею я сам займусь. И планшет командира найди, там карта с координатами должна быть и метки. Нам пригодится, а то я тут совсем не ориентируюсь. А я лошадь пока запрягу и подъеду.
– Сделаю.
Ластин убежал, хрустя настом, шустрый мужик, как электровеник, хорошего напарника мне подобрали, а я подошёл к лошади, что на меня косилась, похлопал по шее и дал похрустеть сухарём, который в будке нашёл. Волк ревниво принюхался. Потом я запряг лошадь и повёл её под уздцы к опушке.
Ластин уже заканчивал обирать трупы, так что я, остановя лошадь, стал убираться в будке, выкидывая разный мусор. Если смотреть на эту будку, как на сани, то дверь находилась на корме, а окно со стороны возничего. Под окном – откидной столик и по бортам небольшие, также откидные скамейки. Для утепления на пол будки накидано несколько одеял и тулупов. Вот так немцы и спали. Буржуйка стояла слева от входа, небольшая, удлинённая, с трубой, выходящей наружу. Чтобы случайно кто из спящих ногами о неё не обжёгся, она по низу была оббита досками. Продуманная система. Более того, сверху на буржуйке было что-то вроде держателя, и, похоже, на ней можно что-то готовить.
Я отошёл за санками и закрепил их сбоку будки, там разные крючки были. И потом направился помогать напарнику. Занялся рацией, выключил её, свернул и убрал вместе с антенной в будку. Знакомая рация, у диверсантов той же модели была, но помощнее.
– Ну что тут у тебя?
– Двое рядовых и один унтер, – разгибаясь, ответил политрук, тяжело дыша.
– А почему у одного карабин вместо автомата? Автомат должен быть.
– А у него карабин непростой. Я тоже не сразу рассмотрел. С прицелом он.
– О, неплохая находка. Не новый, видимо, давно пользуется… Подожди, у двоих пистолеты видел, а у одного краешек кобуры торчал.
– А она есть. Только это кобура от нашего пистолета. ТТ внутри был. Радист это.
– Понятно. Ладно, заканчиваем.
Всё собранное мы аккуратно разложили в будке и покатили в сторону полка. Правда, КП полка на шесть километров правее находится, но мы завернём к ближайшему батальону. А что, время обеда, и немец по часам воюет. Покачав головой, я даже удивился, ведь сегодня утром я ещё дома был. Где-то к десяти часам только приехал в штаб дивизии, там как-то всё быстро организовалось, будто подготовлено было, и вот я уже веду перестрелку, причём всё это так быстро произошло, что и трофеи есть, и добыча. Старший политрук было не всё стал брать, на что я указал, и тогда тот начал говорить о мародёрстве, и я так его отчитал, что возражений больше не было, всё собрал. Бинокль мне мой вернул, а себе взял один из трёх трофейных. Как я заметил, он и часы унтера присмотрел, остальные же я себе забрал.
Добрались мы до тылов обороняющегося мотострелкового батальона довольно быстро. Приметив в капонирах два танка, это были двадцатынестые, я даже удивился, что они у дивизии сохранились. Правда, это были единственные уцелевшие танки, другие три, судя по чёрным столбам дыма, немцы всё же
