которого всё так же вёл переговоры с руководством Советского Союза, о подозрениях насчёт англичан и немцев, отправился к каналу. Кстати, теперь стало понятно, почему в списках не было итальянского флота. Начались переговоры с новым итальянским правительством, так как старое было расстреляно при перевороте. Снова Муссолини плохо кончил, только в этот раз, похоже, от действий советской разведки. Хорошо поработали, не ожидал, смогли удивить, молодцы.
– Хочу лично посмотреть, как ты уходишь, – пояснил адмирал, оправляясь со мной.
Я был не против, потому и взял его с собой. Над городом властвовала только наша авиация, поэтому склады и зенитки я давно убрал в Схрон, да и немцев так далеко откинули, что их и не слышали, начались восстановительные работы. Пленные немцы и финны как раз этим и занимались. О, финны, я так по их стране прошёлся, что брать у них стало просто нечего, не удивительно, что они так резко запросили мира и даже помощи. Им даже есть было нечего, все запасы отобрал. Наши пока не отвечали, наступали и тянули время. Результата не дождусь, уйду дальше, хотя интересно было бы. Позже навещу этот мир, узнаю, как он теперь развивается.
Мы на моём катере достигли места открытия канала – в районе стрелки Васильевского острова. Пришлось на месте покомандовать зенитчиками, чтобы они убрали мешки с песком и своё орудие укатили в сторону. Оно стояло точно на том месте, где сработает канал. За пару минут до срабатывания разделся, убрал всё в Схрон, оставив защитный амулет – я без него не ходил, ну и амулет-очки, и пристально отслеживал место, где сработает канал. Попрощаться я успел со всеми заранее, поэтому, не обращая внимания на двух кинооператоров и трёх фотографов, снял амулеты и шагнул в канал.
Отлично, в этот раз лето. Где я вышел и какой сейчас год, мне было известно. Побережье Чёрного моря в районе Новороссийска, год тысяча девятьсот восемьдесят шестой.
Оказался я в каком-то овраге, весь странной синеватой глиной измарался, пока выбирался. Деревья по краям оврага растут, кустарник, трава зеленеет, птички поют, но я на них особого внимания не обратил. Вытер руки чистящими салфетками, достал вариатор и запустил сканирование, а вдруг где вскоре сработает канал в мой родной мир, а я знать этого не буду?
– Хм, а богатый на каналы мир, сотня за месяц… Три на другие ветки и… ни одного в мой мир. А за два месяца? М-м-м, есть всё-таки. Блин, сорок семь дней ждать, да и переход в Мексике, выходит в Штатах в моём мире. Ладно, пофиг, главное, что есть.
Убрав прибор, я задумался, давать ли знать о себе Стражу, если он есть в этом мире. Пока подождём, посмотрим, что в мире творится, может, я сам кого вычислю по странным моментам, от этого и будем отталкиваться.
Встав, я отряхнул подсохшую глину, да только пыль поднял, а грязь осталась. Глайдер или челнок доставать я не стал, а спокойно направился вниз по оврагу, может, какую лужу найду, или родник, в нём и отмоюсь. Действительно, метров через триста была большая лужа, только я отшатнулся от этой воды, она буквально бурлила от холодных змеиных тел.
– Свадьба у них, что ли? Брачный период начался? – недовольно пробормотал я и, уйдя в сторону высоких деревьев, под их прикрытием вызвал глайдер с душевой кабиной и хорошенько отмылся.
Там же просох и оделся. А что, британцев я не только на технику и разные производства грабил, на одежду тоже, прошёлся по их самым хорошим магазинам. Так что накинул лёгкую светлую рубаху, шорты и что-то типа кожаных плетёных сланцев, и вот в них покинув борт глайдера, убрал его обратно, лёгкой походкой направился к дороге. До моря было километров восемнадцать, но между ним и мной была дорога из Новороссийска в Геленджик. Так как та была вблизи моря, топать мне придётся солидно. Да ещё высокий холм, поросший соснами, на пути, вот я и встал перед дилеммой, обходить, или идти напрямки, но лень, как известно, раньше нас родилась, я поступил третьим способом, достал из Схрона немецкий «Ганомаг» и покатил в объезд холма, рёвом мощного двигателя пугая живность.
Когда я объезжал холм, то выяснил, что нахожусь тут не один. Жёлтые и красные палатки, рюкзаки и молодежь, одетая в такую знакомую, и не особо разнообразную советскую, неброскую одежду. Туристы, к гадалке не ходи. Лагерем встали. Хм, сейчас утро, раннее, значит, спали тут, и рёв моего движка их разбудил, вот они и высыпали наружу. Вон, часть полуодеты, в плавках. Заметив подобную раритетную технику – ствол «МГ» торчал, прикрытый щитком, резко оживились, особенно парни, и стали подзывать к себе. А что, как я вижу, у костра кто-то из дежурных уже занимался завтраком, видимо раньше встал, можно и пообщаться. Если покормят, так ещё и покатаю, я не жадный.
Свернув к ним, поднялся на небольшую возвышенность. Едва получилось, гусеницы скользили по покрытым мхом валунам. Подкатив, заглушил двигатель и выглянул из десантного отсека, в который перелез, с немецкой каской на голове, и крикнул:
– Курки, млеко, яйко! Жрать давайте!
Это вызвало взрыв хохота, шутку оценили. Я пока в десантный отсек перебирался, всё оружие, что тут было складировано, оставшееся от прошлых хозяев, прибрал, оставив один незаряженный автомат, пару касок, ну и разряжённый пулемёт. Хватит им повеселиться.
– Ты откуда, парень? – тут же спросил один в плавках, видимо старший из этой группы.
– Из кино, откуда я могу быть? Мы тут недалеко фильм снимаем о войне. Вот меня в магазин за догоном и послали. Я помощником пиротехника устроился. На подхвате.
– Что за догон? – с интересом крутя в руках автомат, уточнил тот, в ответ я звонко щёлкнул себя пальцем по горлу, и тот понятливо кивнул.
Девчата и парни устроили с касками и автоматом фотосессию на фоне «Ганомага», у них даже два фотоаппарата было, плёнки немерено, если они так
