– Всегда есть это «но». Мы попали в прошлое случайно и через три дня вернёмся обратно. Тут от нас ничего не зависит. Но три дня для две тысячи семнадцатого года – это огромное время. Бывает, проходят войны, настолько они быстры. Не только битвы. Так что помочь вам мы успеем, повернуть войну так, чтобы победила Россия. Тут главное, чтобы вы действовали быстрее, а не в обычной своей манере. В будущем ритм жизни другой. Я надеюсь, вы примите нашу помощь?
– Да-а-а!!! – с рёвом встретили мой вопрос артиллеристы.
– Тогда сбрасывайте швартовы, с нами вы уже через час будете в Крыму.
– Через час? – изумился командир батареи.
– В две тысячи семнадцатом году мы не только по воздуху летаем, но с помощью сделанных машин поднимаемся на орбиту и даже бываем на Луне. Для нас это обычное дело. Командуйте, штабс-капитан. Оружие брать не стоит никакое, мы вас всем снабдим. На всё время нашего нахождения вами будет командовать полковник Дмитриев.
– Можно Юрий Анатольевич.
– Я это учту.
Покинул я борт судна так же – прыжком оказался на берегу, и встал рядом со своими, нейтрально сообщив:
– Они согласны.
– Можешь поверить, их рёв мы хорошо слышали, – ответила мама.
– Они высаживаются и отправляются с нами, – ответил я на молчаливый вопрос полковника. – Половина пойдёт в пулемётную роту, другая на два орудия тех трёхдюймовок. Нужно до вечера обучить их. Ночью переправляемся в Крым, а утром ударим.
– Предварительно связавшись с адмиралом Нахимовым, чтобы наладить взаимодействие.
– Конечно, – легко согласился я. – Только у меня есть условие.
– Так и знал. Выкладывай.
– Все посудины, от транспортов до линейных парусных кораблей, мои. Не вредить. Я сам отберу их у турок, англичан и французов. Где я ещё такие корабли достану? Вдруг к пиратам попаду, во времена флибустьеров, не нарушая законов, стану самым лучшим флибустьером.
– Мечтатель, – улыбнулся полковник. – Ладно, по рукам. Кстати, а почему мы не должны вредить, ты чем заниматься будешь?
– Ранеными, вестимо, пополню войска Нахимова за счёт восстановления раненых. На это тоже изрядно времени и сил потребуется… О, вон с лодочки слезают первые артиллеристы. Жёны и спутницы их в Ростове останутся, а вот они с нами.
– А я что буду делать?
– А вот ты, мама, на всё время прикрепляешься к Нахимову. До вечера оживи свою память, книги я дам, и введи его в курс истории до гражданской войны.
– А про неё?
– Думаешь, стоит?
– Думаю, да.
– Можно и про неё. Ну, всё, приступаем.
Убрав машину, я стал помогать бате строить артиллеристов, потом пообщался с офицерами и унтерами. Последние особенно хорошо знали своих солдат, разбили их на подразделения – артиллерийский взвод. Я достал не две, а три трёхдюймовки, и артиллеристы их чуть ли не слюнями закапали, пока изучали. Я делал перевод наставлений по этим орудиям, и писарь батареи быстро фиксировал их на привычном им языке. Полковник занимался пулемётчиками – десять станковых пулемётов и четыре ручных. Ещё два в усиленном артиллерийском взводе были, для личной обороны на случай кавалерийской атаки. Подпоручик стал командиром артвзвода, а штабс-капитан – командиром пулемётной роты, и азартно, фактически без отдыха – все понимали, что скоро их ждёт, – изучали новое для себя дело, впитывая бесценный опыт бати. Пулемёты, винтовки, тактику применений, возможности маневрирований и засад. Не совсем командир был согласен, закостенелость мышления, что врага нужно встречать смело, грудью принимать пули. Тогда я дал почитать ему историю окончания Крымской войны. Тот запинался, алфавит незнакомый, но разбирался. Час на чтение потратил. Больше с его стороны, как, в принципе, и других офицеров, так как тот читал вслух, возражений не было. Я выдал револьверы унтерам и офицерам, солдатам и унтерам винтовки, запасы патронов, и они учились. Ах, как они учились! Никогда не видел настолько жадных до знаний людей. Также мы выдали полевую кухню, и штатный кашевар батареи, сначала с восхищением изучив, почистил её, а получив продовольствие, стал готовить, так что поужинали мы все вместе гороховым супом и гречневой кашей с мясом. Многие солдаты так сытно поели впервые за несколько недель, подходили за добавкой, та была.
Маме я поставил большую палатку, отгородив от артиллеристов, а то они на неё больно таращились, как по секрету признался один прапорщик, они впервые видели девушку в мужской одежде, да ещё такой нескромной, что облепляла всё тело. Пусть привыкают, я уже уточнил у мамы, менять удобную одежду на местные платья она наотрез отказалась. Прикупить на память и с собой взять можно, а ходить в этом она не будет. Так что мама закопалась в книгах, а мы учились. В стороне в овраге устроили тир, стреляли там залпами и вразнобой из винтовок, по пять обойм выпустили, включая офицеров, чтобы привыкнуть к этому оружию. Разборка чистка и сборка тоже были, как же без этого. Офицеры и унтеры всласть ещё и из револьверов постреляли. Потом
