— Отгоню на пару кварталов и брошу. За меня не переживай, нормально все. Еще — одежду с себя тоже выкинь.
Он что-то начеркал в блокнотике, оторвал и протянул мне листочек.
— Вдруг пригодится. Его Желудь зовут. Ну, кличка такая. Он всю ночь нас будет ждать на всякий случай. Говорят, прям волшебник. Народ через границу таскает. Скажите, что от Принца.
— От Принца?
— Ну да, — он даже немного покраснел.
Я уже сел в машину и закрывал дверь, когда Миша ухватился и потянул на себя. Поврежденную руку дернуло такой болью, что у меня чуть слезы не выступили.
— Дядя Коля, — он наклонился почти вплотную и говорил чуть слышно, — почему ты пришел?
— Вечерок выдался никуда. Сплошная тоска. Дай, думаю, разомнусь. Тикай, Миша, тикай, не останавливайся и не оглядывайся.
Я заехал в переулок чуть пошире и вызвал такси. Зеленым телефоном я для такого прежде не пользовался, экранчик был крохотный, пришлось немного повозиться.
Водитель оказался разговорчивым, его даже не смутило, что я занял задний диван.
— Слышал? — он просто брызгал эмоциями. — Наши на Верфях генерального секретаря завалили, пиндосского.
— Да ты что.
— Подогнали фуру с сухофруктами и ба-бах! Кто выпрыгивал из машин — добивали.
— Как же они фуру, да еще с взрывчаткой, в зеленую зону затащили?
— Это вообще не вопрос. Даешь нашим поменьше, пиндосам побольше и вези че хочешь.
Мне хотелось спросить, как он технически предполагает договориться с дроном о взятке, а потом ее передать. Спрашивать я, конечно, не стал, у этого парня наверняка был наготове идиотский ответ на любой каверзный вопрос, а мне его трескотня мешала собраться с мыслями.
— А еще слышал? Наши сегодня ночью мочили пиндосов в этой, как ее, Филадельфии, что ли. Подъезжали к дому какого-нибудь сопляка-дроновода и крошили в муку всю семью. Объявили, сто пятьдесят убитых, значит, на самом деле тыщи три ми-инимум!
— Я вот думаю, брать электричку или нет? — таксист решил, что политика меня не интересует, и попробовал сменить тему.
— Кого?
— Ну, тачку электрическую. Мужики пересаживаются потихоньку. Вроде, хвалят. Тем более после этих дел бензик по-любому подорожает. А Валерка, ну, пацанчик один, вообще взял аудюху-восьмилетку с автопилотом. Реально работает! Тоже, конечно, глюки, особенно в области. Он один раз шел по Мурманке…
— Помолчи минутку, мне позвонить надо.
Я, наконец, сообразил очередность необходимого и набрал Катю. Она сняла почти сразу, что само по себе поразительно.
— Да, — голос, кажется, звучал недовольно и настороженно, но это могло означать, что она, например, опять поцапалась с Софьей Олеговной, или как раз сейчас ругает Настю за несделанную домашку, или загоняет ее в постель.
— Дашунь, приветик, как делишки?
— Кто это? Куда вы звоните?
— В путешествие не собираешься в ближайшее время?
— Вы ошиблись номером, — Катя повесила трубку.
Намеки явно не удались. Звонить напрямую, без искажения голоса, было рискованно. Поговаривали, и походило на правду, что в телефонных сетях стоят фильтры, вычисляющие звонящего по тембру голоса, а если так, то на меня наверняка натравили самый злобный. Один неосторожный звонок, и зеленый телефон станет переносным маячком.
— Дружище, у меня тут с телефоном проблема, можно я с твоего разок позвоню?
— Не, братишка, телефон и жену не доверю никому. Без обид, брат. Принцип у меня такой.
Похоже, обиделся. Самое простое заплатить. Я вытащил кошелек, но там лежало только две пятитысячных, как раз на чашку кофе в недорогой забегаловке. Была у Кати такая бесящая манера — выковыривать наличку, не сказав ни слова. Этот раз обещал стать особенно эффектным. Платить чипами российских счетов нельзя было категорически, чипы иностранных остались в квартире, что теперь все равно как на Луне. Несколько секунд я довольно серьезно планировал отобрать у таксиста телефон, а заодно и машину, но это уже отдавало каким-то, мать его, Болливудом.
И тут я задумался о своем зеленом телефончике. За годы я привык верить в абсолютную защищенность этих электронных крошек. Так ли это теперь? Мой номер и такие аппараты были человек у двадцати-тридцати, в чьей лояльности мы не сомневались. Но лояльности кому? Не мне ведь, дяде Мише. Я припомнил несколько физиономий из офиса, открыто недовольных мной и моей карьерой, казавшейся им слишком стремительной и, чего уж там, выстроенной на протекции и личных отношениях. Меня они считали наглым сопляком. Как далеко заведет их счастливое злорадство? Не напоминают ли одному из них контры прямо сейчас какой-нибудь старый грешок? Так ли, в сущности, надежны эти аппаратики? Откуда взял мой номер тот же Ушаков?
