же – бывшие враги, которых он сломил и поставил на колени. Они служат предостережением тем, кто отважится выступить против господина.
Эмма не могла отвести взгляд от старика и его ужасного белого глаза. Поминутно оглядываясь через плечо, она вдруг споткнулась обо что-то твердое и полетела на землю.
– Ай!
Эмма оказалась лицом к лицу – если, конечно, это можно было назвать лицом – с таким же удивленным Нечистем. Существо сжимало в одной руке наполовину сгрызенную барабанную палочку.
– Что… – начал Нечисть, но Рурк воткнул нож ему в горло и невозмутимо отшвырнул тело в сторону.
Затем он вздернул Эмму на ноги.
– Смотри, куда идешь.
Протащив ее через весь лагерь, он грубо втолкнул девочку в большой шатер. Внутри было тихо и приятно пахло – будто шум и вонь лагеря не могли проникнуть сквозь стены шатра. Свисавшие с цепей фонари освещали деревянный стол, на котором были свалены в кучу толстые книги, карты и наполовину развернутые свитки пергамента. У одной из стен приютилась маленькая походная кровать. Больше в шатре ничего не было – только фигура, одетая в черное, стояла посреди пола на коленях.
И была объята пламенем.
Или, возможно, не пламенем, потому что не заметно было, чтобы она горела. Но Эмма все равно ощущала жар на коже: огонь был настоящим.
– Жди, – сказал Рурк, опуская тяжелую ладонь ей на плечо.
Фигура в плаще оставалась неподвижной, голова в капюшоне была склонена, по телу пробегали языки пламени. Эмме казалось, что она видит в огне силуэты, но как она ни старалась разглядеть что-то в языках пламени, не могла выхватить четких образов.
Вдруг огонь погас. Человек поднялся, и, сделав знак рукой, прошел в глубь шатра.
– Иди, – Рурк подтолкнул девочку.
Эмма сделала несколько шагов вперед. На том месте, где секунду назад бушевал огонь, валялись лохмотья, но никаких следов заметно не было. Эмма чувствовала, как колотится в груди сердце, даже кончики пальцев покалывало от напряжения. Человек в плаще стоял перед пустой серебряной чашей, установленной на треноге на высоте груди.
Когда Эмма подошла, он обернулся.
– Здравствуй.
Эмма была к этому готова. Она убеждала себя, что готова, но все равно отшатнулась. На нее смотрел мальчик, хотя это слово не совсем ему подходило. Он был в том возрасте, когда ты уже не ребенок, но еще и не мужчина. Эмма подумала, что он, должно быть, на год старше Кейт и ему около шестнадцати. У него были взлохмаченные темные волосы, широкие скулы и немного курносый нос. А еще он постоянно ухмылялся, будто вокруг творилось что-то веселое. В нем было нечто дикое, а усмешка придавала сходство с волком из сказки.
При этом Эмма никогда не видела таких изумрудных глаз.
– Я Рэйф, – сказал он, протягивая руку.
Девочка пристально взглянула на нее.
– Ты ведь Грозный Магнус?
Он пожал плечами и убрал руку, хотя обиженным не выглядел.
– Да, если тебе так угодно. Но произносить сложновато. «Рэйф» проще. Давно хотел с тобой встретиться.
Эмма продолжала смотреть на него во все глаза, пытаясь понять, что происходит. Она была уверена, что это Грозный Магнус. Это был тот самый мальчик – она не могла перестать его так называть, хоть и понимала, что это неверно, – который вышел из портала в Антарктиде. Но он был ненамного старше нее! Как он может быть Грозным Магнусом? И почему ведет себя так… нормально?
– Иди сюда. Хочу тебе кое-что показать.
Эмма почувствовала, как ноги сами несут ее вперед, к дальней стене шатра. Между ней и Рэйфом оказалась серебряная чаша. Эмма держала руки по бокам, борясь с желанием скрестить их на груди, потому что знала: этот защитный жест выдаст ее страх.
Вдруг она заметила, что он все еще смотрит на нее и ухмыляется.
– Что? – спросила Эмма.
– Ничего, просто забавно.
Она подождала продолжения.
– Вначале я думал, что ты ничуть на нее не похожа, не понимал, как вы можете быть сестрами. Но теперь, когда мы с тобой встретились, я кое-что вижу. Это любопытно.
Он протянул руку, чтобы коснуться лица Эммы, но она отпрянула и напряглась.
– О чем ты?
