На микроавтобусе след оборвался окончательно.
Эйнштейн, сопоставив все известные и предполагаемые факты, пришел к выводу: домыслы следствия о проникновении группы в клинику цента ломаного не стоят.
Похитители
Портал, старый добрый портал, открытый из хармонтской «душевой». Там хватало незадействованных кабинок – и соответственно латентных, не активизированных порталов, способных открыться куда угодно (куда угодно в пределах Зон Посещения, разумеется). Этот же соединил Хармонт с местом, на тот момент никакой Зоной не охваченным… Неувязочка.
Объяснял ее Эйнштейн так: любой аномал несет в себе отпечаток породившей его Зоны. Более того, раз уж аномальные способности проявляются в местах, где физические законы не сходят с ума, – можно допустить, что аномал создает вокруг себя некую микрозону. Дэниел «Светлячок» Азарра – один из сильнейших аномалов, Эйнштейну известных. Долго находился на одном месте, и там же, в палате Бехтеревки, немало времени проводил некий Питер Пэн, тоже аномал не из последних.
В общем, Эйнштейн был уверен: в непосредственной близости от бывшей палаты Светлячка надо искать дверь, ведущую в Хармонт. Почему ею воспользовались один раз, а потом не то забросили, не то законсервировали, Эйнштейн не знал. Лишь предполагал, что в Хармонте при использовании такого не совсем правильного портала стряслось что-то неожиданное и нехорошее…
В любом случае отсюда, из Питера, в Хармонт может попасть лишь тот, кто имеет ключи-«попрыгунчики». Где находятся «Джек» и «Джон», старина Эйнштейн понятия не имел. Он вообще считал проникновение в Хармонт и спасение моих дочерей из «Клиники Св. Духа» задачей не первоочередной… Наши мнения по этому вопросу кардинально разошлись, и Эйнштейн умер.
Решать проблему теперь придется мне, причем без его многомудрых советов.
Значит, буду решать. Хоть из-под земли достану «попрыгунчики», думал я, шагая к Семеновскому мосту и помахивая малой пехотной лопаткой.
На Садовую мы с Дракулой вышли со стороны Сенной. Вообще-то путь наш лежал на Новую Голландию, но крюк получался небольшой, и я решил заглянуть на место недавнего побоища.
Двигались мы пешком, затащив верный рояль на гранитный причал, насколько хватило сил: может, кому-то еще понадобится, если не для путешествий по рекам и каналам, то для музыкальных упражнений…
Нам рояль в качестве средства передвижения пригодиться больше не мог. По Крюкову каналу – по прямой водной артерии, связывающей Фонтанку и Новую Голландию, – не проплыл бы сейчас, по его словам, даже Дракула в одиночку, не говоря уж о буксировке прицепа.
Такой уж он неудачный для Питера Пэна, этот канал, недаром носит имя капитана Крюка (краеведы утверждают, что назван канал в честь купца Крюкова, взявшего подряд на его строительство, но моя версия с капитаном Крюком нравится мне больше).
Дело в том, что течение во всех рукавах Невской дельты – и в естественных, и в рукотворных – соответствует течению главной ее артерии, Большой Невы. Воды и Фонтанки, и Мойки, и обоих Невок, и Обводного, и прочих каналов текут с востока на запад, с большими или меньшими отклонениями. А Крюков канал протянулся поперек, с юга на север, оттого течение в нем минимальное, практически незаметное. В старые добрые дозонные времена вода в канале застаивалась, а летом зацветала и дурно пахла. Сейчас же в стоячей воде бурно размножается всевозможная опасная гадость.
Короче говоря, Крюков канал Дракула оплывает десятой дорогой или вообще обходит посуху: сплошные «кислые ерши», «стальные волосы» и «ледяная пехота».
Прямой путь оказался закрыт. А объездным – по Фонтанке почти к ее истоку, оттуда в Мойку и обратно на запад – я решил не мучить своего водоплавающего приятеля… Не такое уж удовольствие таскать на буксире белый рояль с Питером Пэном.
Пошли пешком. И завернули на Садовую.
Следы сражения были все на месте, куда им деться… И при виде их перед глазами вставали очень живые картины отгремевшей битвы.
Вот черные следы молний, которыми развлекалась здесь Лена, – обгорелые пятна безошибочно указывают места, где майор Бабуин разместил в засаде своих бойцов. Разместил он их грамотно, да не помогло…
Она здесь отходила, она отступала в сторону Сенной – но то было никакое не бегство, именно целенаправленный отход с уничтожением всех, преграждавших ей путь.
Со стороны Апрашки вся Садовая до сих пор завалена буквально-таки курганами из обломков зданий. Там прошла Жужа в своем последнем отчаянном бою…
