– Да… – выдохнул пленник.
– А почему твой самописец пуст? Почему в нем не было драконьей ртути?
– Каждое полнолуние и два дня после него и каждое новолуние и три дня после него нам строго-настрого велено выливать из чаши ртуть.
– Зачем?
– Не знаю… Дайте воды… Но указание строжайшее, и мы его исполняем… Клиры не задают вопросов великому магистру… клиры исполняют его волю…
– А ведомо ли тебе, тупица, что магистр твой – предатель? Что книги эти написаны тайнописью колдунов Мамонтова острова? Откуда, по- твоему, Созомен Вульдегорн взял самописцы и книги?
– Это все добыча… Добыча, взятая в походе принца Горана и нынешнего короля Хлодвига на Мамонтов остров…
– Добыча?! – оскалился Олвин. – Наивный глупец!
– Слушай… Вестник… мы не задаем вопросов великому магистру… Ты знаешь это не хуже меня… Дай воды… И еды…
– А может, в книге написано, как эту ртуть приготовить алхимическим способом?! – заорал вдруг Олвин, и пленник вздрогнул.
Испуганно зажмурившись, Деранс молчал.
– Ты все еще пытаешься хитрить, глупый клир. Ты все еще думаешь, что хранишь свой обет и защищаешь честь ордена. Все еще не веришь, что великий магистр был изменником, а вовсе не я. Отвечай: только ли от истого дракона можно получить драконью ртуть?!
– Н-нет. Ее умеют делать алхимики. Но это страшная тайна…
– Для тебя самая страшная тайна, Ментан, в другом: какую новую пытку я придумал. Поступим так. И это твой последний путь к спасению.
Олвин подошел к трапезному столу и положил на блюдо немного обжаренной в яйце фасоли и хлеба.
– Взгляни сюда. Эй! Я говорю, взгляни сюда.
Пленник поднял голову.
– Слушай внимательно, клир. Когда ты напишешь точный, дословный перевод свитков, ты получишь это и кубок вина в придачу. Остальное – когда переведешь обе книги. И помни, ты понятия не имеешь, что в них я могу разобрать, а что нет. Может, я понимаю все, что там написано, а может – ни единого слова. Это будет проверкой на честность. И за тобой будут присматривать. Попытка разорвать подлинники обойдется тебе очень дорого. Невообразимо дорого.
– Д-да…
– Пойми, Деранс, я не желаю тебе зла. Так что если вынудишь меня, я буду злым вдвойне, ибо ты заставишь меня делать то, чего я не хочу. Понимаешь?
– Да… понимаю…
– Надеюсь, – кивнул Олвин.
– Карл, будь добр, присмотри за ним. Мы сейчас, – сказал Тоот, увлекая за собой Шона и Роберта.
Они снова оказались в соседней комнатке, на сей раз втроем.
– Как ты узнал, что эту ртуть умеют получать алхимики? – спросил Арчер, когда дверь закрылась. – В книге вычитал?
– Я и не знал. Сказал наугад. Подумал, что неспроста драконья ртуть так часто мелькает в письменах. Если бы там говорили лишь о том, что ее надо налить в чашу, то упомянули бы разок-другой. Я просто предположил, а клир подтвердил.
– Хитер ты, однако, – хмыкнул Шон.
– Боевой вестник, как-никак… Роберт, пергамент у вас найдется?
– Да, вестник. И чернила есть.
– Нет, чернила не годятся. Вдруг клир осмелится залить подлинник – надсмотрщик помешать не успеет. Есть ли у вас свинец?
– Свинец? – удивился Роберт. – Да, есть. Но для чего?
– Свинцовый стилус неплохо пишет без всяких чернил. Можно смастерить стилус из растертой в порошок жженой кости. Смешиваешь порошок с животным клеем, и готово. Такой стилус еще лучше, но делать его дольше. Да. Нужно, чтобы кто-то все время присматривал за клиром.
– Насчет этого не беспокойся, Олвин.
– Благодарю. Так, Шон.
– Слушаю. – Арчер скрестил руки на груди.
– Я не взял в цитадели магнетитовый стилус. Не знал. Расскажи еще раз про этот, как его… путевод…
– Компас.
– Да, компас. Это ведь магнетитовая стрелка на блюдце, так?
