– Так.
– А какого эта стрелка размера?
Арчер растопырил ладонь и уставился на нее.
– Ну-у, чуть тоньше мизинца и вдвое длинней.
– Значит, если раздобыть такую стрелку, то она сгодится как стилус для самописца.
Олвин задумчиво потер подбородок.
– Почему бы тебе не выкрасть стилус из какой-нибудь цитадели? – усмехнулся лесной король.
– Второй раз не сработает. Новость о похищении клира наверняка обошла весь орден. Цитадели теперь настороже. Сунуться в любую – верная погибель.
– Ну хорошо, допустим, ты получишь стилус. Что дальше? У тебя нет драконьей ртути. А если достанешь и ее, то какой со всего этого прок?
Олвин улыбнулся.
– Быть может, мы сумеем получить ртуть, когда будет готов перевод. А прок… Смотри, в новолуние и полнолуние все цитадели должны сливать из чаши драконью ртуть. Для чего?
Лесной король задумался на некоторое время, но затем пожал плечами.
– Не знаю, какая-нибудь магия… полная луна и все такое?
– Но ты же не веришь в магию, – засмеялся Олвин. – Может, выливать ртуть надо потому, что в такие дни великий магистр получает послания? От его хозяев, колдунов Мамонтова острова? И клирам приказано сливать ртуть, чтобы они ненароком не прочли то, чего им знать не положено. Улавливаешь?
– Хм…
– А теперь вообрази: получив драконью ртуть и собрав самописец, мы будем читать переписку врагов. Мы же узнаем все их сокровенные тайны.
Робер и Арчер переглянулись. Звучало заманчиво.
– Но компас раздобыть нелегко, – вздохнул Шон. – Уж я-то знаю. Торнайцы хранят тайну надежно, никакими посулами их не соблазнишь. Они отдают компасы только Тассирии. Ведь Торнай подчиняется империи. Оттого-то тассирийские мореходы самые искусные.
– Не самые, – усмехнулся Олвин. – Самые-самые – это корсары Странствующего королевства.
Покойник фыркнул.
– Проще получить тассирийскую корону, нежели корсарский компас.
– Ладно. Сперва дождемся от пленника перевода.
Чуть позже, когда Роберт и Карл Лысая Гора направились в большую пещеру, чтобы выбрать толковых ребят для охраны пленника, а заодно распорядиться насчет пергамента и свинца, здоровяк шел позади предводителя и хмуро смотрел ему в спину. Похоже было, что Карла одолевают сомнения, говорить о которых он не очень-то хочет.
– Робб, – вымолвил он наконец.
– Да, дружище? – обернулся Роберт, продолжая идти.
– Послушай, мне надо тебе кое-что сказать.
– Так говори.
– Но тебе это придется не по нраву, Робб.
Лесной король остановился.
– Друг мой, у нас, кажется, есть обычай: каждый вправе высказать все, что его тревожит. Любые сомнения. На том и стоим, верно?
– Так-то оно так…
– И в чем же дело?
– Ответь мне, Робб, кто в нашем лесном братстве король? Ты или этот чужак Олвин? Сдается мне, что сейчас верховодит он.
– Карл, – вздохнул Роберт, – у нас нет королей. Этим прозвищем меня наградили деревенские простаки да лесные племена. А Олвин, может, и чужак. Но ведь все мы когда-то пришли в лес чужаками. Он отдал кучу монет в общий сундук, когда явился, и в цитадели вестников прихватил не меньше. Так какой же он чужак?
– Деньги, Робб, – малая плата за то, что вскорости лесным королем станут считать его, а не тебя. Подумай об этом, Робб, – посоветовал здоровяк.
Лесной король вздохнул.
