пагубного, особенно от любовных дел с женщинами и мужчинами, господами и слугами. Что бы при лечении – а также и без лечения – я ни увидел или ни услышал касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной. Мне, нерушимо выполняющему клятву, да будет дано счастье в жизни и в искусстве и слава у всех людей на вечные времена, преступающему же и дающему ложную клятву да будет обратное этому. И пусть боги знают мою клятву [6].
Олвин Тоот слушал внимательно, словно экзаменовал пленника.
– Ты знаешь клятву превосходно. И я молю богов, чтобы столь же превосходно ты знал врачебное дело. Сейчас я скажу тебе, как ты можешь спасти свою жизнь. Ты слушаешь меня, клир девятого пера?
– Д-да…
Ментан часто закивал и облизал пересохшие губы.
– Лесной король Роберт тяжело ранен. Я призываю тебя последовать клятве, которую ты скрепил кровавой печатью и в свидетели которой призвал всех богов с их отцом.
По спине клира потек холодный пот. Беглый вестник прекрасно знал, что клир не может нарушить клятву. А если бы и не клятва, не страх перед богами, есть страх перед разбойниками. Откажешь, и они немедленно покончат с тобой, причем, судя по лицам, сделают это с большой охотой.
– Что за рана? – выдохнул пленник.
– Низ спины, половина зада, бедро. Его искромсал эловепрь. Не знаю уж, откуда болотная тварь в этих краях.
– О боги, эловепрь?!
– Да. Но я знаю, что для клира девятого пера это не трудность.
– Все зависит от сроков!..
– Вчера. Вчера вечером. Сутки еще не прошли.
– О боги…
– Слушай меня внимательно, клир. – Олвин приблизился к лицу пленника и перешел на зловещий шепот. – Если ты спасешь Роберта, клянусь всеми богами и отцом их великим, я освобожу тебя. Ты отправишься в цитадель живой и невредимый. Но если Роберт умрет, умрешь и ты…
– Но почти сутки!
– Умрет он, умрешь и ты.
– Но что, если я не смогу?!
– Умрешь… – продолжал шипеть Олвин.
– Да, но!..
– Без «но». Умрет он, умрешь и ты.
– Я же не всесилен!
– Так призови на помощь богов, – пробасил Карл Лысая Гора.
Деранс принялся судорожно вспоминать, что ему нужно делать.
– Где… Г-где вепрь! Нужна его кровь!
– За ней послали, – ответил Тоот.
– Послали?! – взвизгнул клир. – Так ее нет?! О боги!
Он хлопнул себя ладонями по голове. Олвин схватил его за грудки и несколько раз встряхнул.
– А ну соберись! – рявкнул вестник. – Ну же! Закрой глаза!
Клир послушно зажмурился.
– Теперь глубокий вдох… и выдох… Во-от та-ак. Вспомни, чему тебя учили. Все, что нужно, чтобы спасти жизнь Роберта. Все, что нужно, чтобы спасти свою жизнь.
Олвин прекрасно понимал, что на кону не только жизнь вожака разбойников и Деранса Ментана. Если Роберт умрет, опальному вестнику едва ли удастся убедить братство в том, что не он в ней виноват. Быть может, Шон Арчер ему поверит. Быть может, Галиган Болтун и Крошка Четт. Но что они против Карла Горы и всех прочих, которые, обезумев от потери, возжаждут расправы, даже если виновного в такой смерти не может быть вообще!
К вечеру лесному королю стало хуже. Начался сильный жар, и Роберт стал бредить. Удивительно было, что он оставался в ясном сознании до того. Видно, боги даровали ему крепкое здоровье. Но насколько его хватит?
Клир преодолел смятение на удивление быстро. Стоило ему взглянуть на раны, сработала выучка. Ментан стал выкрикивать тюремщикам названия необходимых трав, ягод, орехов. Попросил ступу и пестик. Еще раз осмотрев рану, потребовал опарышей. К счастью, оказался в лагере заядлый рыбак,
