Я сидела в кресле у огня и читала старомодную книгу: «Есть три случая, когда армия ставится в трудное положение своей правительницей».
Когда появился Зин, я отвела глаза от древних строчек Сунь-Цзу и улыбнулась.
– Ваше величество, прибыл посол Торопов.
– Впусти его. – Закрыв книгу, я отложила ее и встала. – Посол, благодарю за визит.
– Спасибо, ваше величество, что уделили мне время. Это большая честь для меня и большое удовольствие. – Торопов сжал мою протянутую руку ладонями в шрамах. Одежда его казалась совсем простой, но когда он сел напротив меня, я заметила легкий блеск его рубашки. Только шелк выглядит так в отблесках пламени. А значит, его рубашка стоит не меньше книги, которую я только что читала.
– Ваше величество?
Я улыбнулась.
– Простите, посол. Я размышляла о том, как легко счастье изменяет людям. Вы присоединитесь ко мне за ужином?
– Фортуна переменчива. – Торопов прошел за мной к столу и благодарно кивнул Альбе. – Не желаете ли послушать, как я стал тем, кто я есть?
Я взяла свою чашку с синим чаем и кивнула ему. Мы ели, и я слушала историю о бедном мальчике, который связался с плохой компанией, так что пришлось выбирать между тюрьмой и армией. Он выбрал армию и почти сорок лет прослужил в саксонской морской пехоте, пока не вышел в отставку.
– Десять лет назад его величество предоставил мне шанс попасть сюда. Я с радостью за него ухватился. Ваша Империя прекрасна, ваше императорское величество.
– Спасибо.
Торопов немного наклонился вперед:
– Но вы ведь согласились на встречу со мной не для того, чтобы послушать стариковские байки. К тому же я уверен, что ваши телохранители слышат каждое наше слово.
Я улыбнулась ему поверх чашки.
– Верно, но это все равно была хорошая история. Мне нужно поговорить с Трейсом.
В лице посла не дрогнул ни один мускул.
– Я могу позвонить ему, ваше величество, но вы, очевидно, способны сделать это и сами. Ваш камергер могла бы просто… ах… – Он замолчал и улыбнулся. – Вы не это имели в виду?
– Я предлагаю ему самостоятельно выбрать место встречи. Думаю, в мире достаточно нейтральных планет.
Торопов замялся – всего на мгновение, я даже не была уверена, что действительно это видела.
– У вашего величества есть какие-то причины для встречи, о которых я мог бы сообщить королю? Это облегчило бы дело.
Я чуть не рассмеялась.
– Давайте назовем это обсуждением вопросов, которые касаются обоих наших народов.
– Очень хорошо, ваше величество, – он резко кивнул и вслед за мной прошел к огню. – Я посмотрю, что смогу сделать.
– Большего я и не прошу. – Я поставила чашку и потянулась за книгой.
Прочитав название, Торопов усмехнулся и склонил голову набок.
– Я читал ее много лет назад, ваше величество. Да и то в переводе, а не на китайском. Я впечатлен.
– Я справилась, – улыбнулась я, – это не то же самое, что чен, но сходства много.
– Хорошего вечера, ваше величество. Я свяжусь с вашим камергером, когда у меня появятся новости.
Я кивнула и поудобнее устроилась в кресле. Возможно, я только что разворошила осиное гнездо, но если это сработает, то надвигающуюся войну можно будет остановить.
А я должна ее остановить. Мы будем сражаться, если придется, но Индрана не выживет. Не справится.
Я снова взяла книгу и вернулась к предыдущей странице.
«Есть три случая, когда армия ставится в трудное положение своей правительницей. Во-первых, когда она приказывает армии наступать или отходить, не замечая, что та не подчиняется».
Глава 10
Взяв платок, который протянула мне Альба, я вытерла слезы. Я столько времени провела без музыки, а теперь она вновь окружала меня. Юный мальчишеский голос выпевал высокие, чистые ноты. По словам моего камергера, певец потерял сестру во время последнего взрыва, но все равно продолжал настаивать на своем участии в выступлении.
Сейчас он пел молитву богам, более древним, чем сама Индрана. Молитву, даровавшую прощение убийцам. Молитву-прощание с любимыми. Она взяла меня за душу, да и не одну меня. Только у моих телохранителей глаза остались сухими.
Несколько мгновений все молчали, но потом я нарушила тишину, притопнув левой ногой об пол. Все вокруг повторили мое движение, и аудитория загудела эхом. Мальчик сложил руки и поклонился, и его плечи задрожали от слез, которые он наконец сумел пролить.