внутрь. Чтобы их не покусали, дети надели перчатки из толстой резины. Как ты знаешь, крысы очень живучи. Даже со сломанным хребтом она извивается, пищит и пытается тебя укусить. Поэтому эксперимент с этими грызунами затянулся. Но результат превзошел все ожидания…
Веста затеребила краешек бинта, выбившийся из-под повязке на голове.
— Наверное, пора, — вдруг сказала она, взглянув на Павла.
— П… пора? — пискнул он. Виски сдавило ноющей болью, словно его самого пытались впихнуть в какой-то узкое отверстие. — Куда… пора?
Веста поднялась на ноги. Взяв со стола темный продолговатый предмет, смахивающий на вазу, она потрясла им перед лицом остолбеневшего Павла:
— Кстати, познакомьтесь. Сережа, это Павлик, мой муж. Правда, раньше я любила называть его Пасей, но, как выяснилось, это пришлось ему не по вкусу. Правда ведь? Павлик, это Сережа Шатилов, мой любимый брат. Вот вы и знакомы.
Погребальная урна с поблескивающим на ней скрипичным ключом маячила в паре сантиметрах от лица Павла, и он, охнув, невольно отпрянул назад. Внутри жутковатой емкости послышался тихий шорох, и у него потемнело в глазах
— Это шутка, Веста? — хрипло спросил он.
Веста перевернула урну вверх ногами. Шуршащий звук усилился, напоминая шелест паучьих лапок.
— Нет, я говорю правду. Я не стала хоронить Сережу, — блеклым голосом проговорила она. — Мне скучно без него. Когда я держу в руках эту вазу с его прахом, я чувствую, что он рядом. И это придает мне силы в нужный момент.
— Ты сумасшедшая! — крикнул Павел. — Развяжи меня! Все, хватит! Не надо больше никаких историй! Ничего не надо, прошу тебя!
Веста осторожно поставила урну обратно на стол. На слова супруга она не обратила ровным счетом никакого внимания.
— Я должна кое-что показать тебя, — сказала она, наморщив лоб. — Но для этого нам нужно выйти на палубу.
И прежде чем Павел успел вникнуть в смысл произнесенных слов, женщина стащила его с дивана и поволокла наружу, словно подстреленную тушу зверя.
— Веста… — забормотал он, охваченный паникой. — Не надо! Пожалуйста! Что ты собираешься делать?!!
Ядовитый гриб страха, руспухший у него внутри слизким комом, вновь заворочался, источая зловонные миазмы. Только сейчас он начал понимать, что идиотская страшилка Весты про детей-садистов имеет прямое отношение к тому, что происходит здесь, на яхте, бултыхающейся где-то посреди океана. И от одной мысли, что эти два фактора логически соединяются виртуальными параллелями, его затрясло от ужаса.
Игнорируя скулеж супруга, Веста вытащила его наружу и направилась к корме.
— Помогите!! — закричал Павел. — На помощь! Help![9]*
— Не кричи, — устало отозвалась Веста. Отпустив его ноги, она присела на корточки, открыв люк, ведущий в трюм: — Здесь тебя услышат только чайки, Павлик. Но они тебе не помощники. Ты в курсе, что когда они голодны, то пожирают птенцов своих сородичей? И даже своих собственных? Ты бы мог съесть собственного ребенка?
— Помогите!!! — заорал Павел. — Не трогай меня, шизофреничка!
Веста ударила его по щеке, и тот замер, часто моргая глазами.
— Я еще не закончила свой рассказ, — пояснила она. — Возьми себя в руки. В конце концов, ты все-таки мужик. Полюбуйся лучше на небо. Скоро закат.
Она махнула рукой, и Павел с ошалелым видом проследил за жестом супруги.
«Она убьет меня. Убьет. Убьет»
Эта мысль сверлила голову, с треском расщепляя кости черепа и вонзаясь в нежную мякоть мозгового вещества. Еще никогда Павлу не было так страшно. Как в плотной завесе тумана, до него доносился бесстрастный голос Весты:
— …шло время, и они продолжали дружить. Можно сказать, мальчик с девочкой даже полюбили друг друга. Вот только никто из них не мог признаться в этом первым. Их музыкальные эксперименты продолжались. Мальчик, точнее, уже юноша, раздобыл вазы из толстого стекла. Туда могли поместиться не только крысы, но и кошки, и даже собаки. Молодой человек понял, что истинный звук получается после того, как живое существо отдаст свою жизнь, находясь внутри сосуда. Не имело смысла пытаться извлечь сочный и необыкновенный звук, пока внутри мечется крыса или кошка, обезумевшая от боли и страха. Тут действуют элементарные законы физики. Попробуй положить в хрустальный бокал котлету и стукни по нему вилкой. И сравни звук, когда бокал пустой. Уверяю тебя, ты будешь поражен разницей. Поэтому мальчик до сих пор с благоговением вспоминал того загадочного горбуна, который умудрялся извлекать звуки из склянок, в которых бились еще живые бабочки. Это секрет ушел в небытие вместе с этим стариком.
Веста скрылась в трюме, а когда вновь появилась наружу, в ее руках был продолговатый сверток из брезента, в котором что-то позвякивало, а зубами она сжимала отвертку, напоминая пирата с ножом во рту. С гулким стуком она свалила сверток на палубу.
Знаешь, что самое поразительное? — спросила Веста, вынув изо рта отвертку. — Каждый раз звуки были разными. Уникальными. Понимаешь? Жизнь давала пищу инструментам, и изо дня в день удавалось получить неповторимую тональность. Это все равно что смотреть на море, оно никогда не бывает одинаковым. Какое существо, такое и звучание…
