– Хорош болтать. Трубку возьми!
Курсант метнул на Зигфрида злой взгляд и подошел к аппарату. Подумав с секунду, снял трубку.
– Дежурный-один слушает! – сухо отчеканил Крэйг.
Настолько естественно и четко, что и семинарист готов был поверить: Крэйг действительно находится на посту в этом подземном Штабе. И именно с его подачи безжалостные мутаботы закрепились на подступах к Кремлю, готовясь штурмовать стены.
На том конце провода не поверили. Что-то пискнуло, заскрежетало под бетонными сводами, и из скрытых где-то динамиков прозвучал твердый голос:
– Какой ты дежурный, Крэйг. Ты обыкновенный предатель.
Изумленно оглядевшись, курсант опустил трубку, произнес:
– Гонза?
– Для тебя – капитан рейда зачистки.
Крэйг поднял трубку, сказал:
– Быстро ты поднялся, Гонза.
– Гонза для тебя умер вместе с нашей дружбой. Называй меня по званию.
– Чего тебе нужно, капитан?
– Отопри двери Штаба – убитые тобой бойцы по уставу запирают бункер изнутри. И сдайся. Перед этим можешь прикончить чужаков. Впрочем, ты этого не сделаешь. Но можешь не беспокоиться – у моих ребят рука не дрогнет.
Крэйг нервно хохотнул:
– Вот как? А сам бы ты сдался?
– Я? Нет. Но я – боевой термит. Я никогда не водил дружбы с врагами. Я не предавал дружбы. Откуда мне знать, что в голове у предателя?
– Я не считаю тебя врагом. Я здесь, чтобы помочь и тебе, и всем остальным. Ты даже не представляешь…
– А мне плевать на все, что ты там бормочешь. Хотя… Если ты все еще помнишь о нашей дружбе – пусти себе пулю в лоб, чтобы этого не пришлось сделать мне. Такой вот совет, и это единственное, что я могу для тебя сделать.
На несколько секунд наступила тишина. Крэйг поймал на себе взгляд Зигфрида. Вест поинтересовался без тени иронии:
– И как ты поступишь?
Крэйг отвел взгляд. Резко сказал в трубку:
– Прости, Гонза. У меня есть долг, и я его исполню. Лучше уходи, чтобы нам не пришлось стрелять друг в друга.
– А у меня есть Приказ, – прозвенело в тесноте бетонных стен. – Ты забыл, что такое Приказ?
– Я не забыл…
– Прощай, Крэйг.
– Прощай, Гонза.
Звук динамиков под потолком оборвался безобразным скрежетом. И тут же из коридора донеслись глухие мерные удары.
– Гермодвери ломают, – сообщил Зигфрид. – Не сломают. Я проверял: железа на них не жалели. Когда сообразят – будут взрывать. Так что у нас мало времени. Пора на выход.
Громыхнуло так, что от перепада давления едва не выскочили глаза. Хорошо, хоть догадались рты распахнуть да уши зажать – чтобы барабанные перепонки не лопнули. Когда осыпались обломки и осела пыль, проявился мрачный черный провал.
Крэйг не обманул: бетонная перемычка, перекрывшая выход из Штаба в туннель, действительно оказалась заминированной, даже бикфордов шнур торчал из стенки под предупреждающей надписью над телом убитого Крэйгом караульного.
Перед самым уходом успели дополнительно вооружиться в арсенале, найденном Зигфридом – благо, он оказался в том же помещении, где находилась перемычка. Зигфрид взял какое-то уродливое здоровенное оружие, которое сам прозвал «шестиствольной базукой». Крэйг, и без того неплохо вооруженный, прихватил пару грозного вида ножей и две мины – то ли с растяжкой, то ли с таймером. Книжник так и не расстался со своим нелепым пневмометом, несмотря на насмешки Зигфрида. Что-то подсказывало, что это бесшумное оружие еще может пригодиться. Впрочем, взял и компактный двуствольный пистолет, чем снова вызвал ироничное замечание друга.
Все трое максимально запаслись взрывчаткой – прямоугольными серыми брикетами, тоже, как говорится, «мэйд ин Термитник». Неизвестно, какой толщины стена туннеля на границе с Лабораторным уровнем, так что «рвануть» следовало по максимуму.
Едва выбрались в туннель, подсвечивая себе фонарями, захваченными в том же арсенале, Крэйг остановился и принялся устанавливать мины.
– Не жалко, если друг подорвется? – поинтересовался Зигфрид.
– А тебе какое дело? – бросил в ответ Крэйг.
– Да я-то как раз одобряю, – сказал Зигфрид. – Просто интересно…
