втолкнув Николая обратно в дом. Капитан от неожиданности не устоял, и они оба повалились на грязный пол. Сыщица тут же откатилась к стене, уже с револьвером в руке. Дронов последовал ее примеру, перекатившись в другую сторону и вытянув из кобуры оружие. Вовремя – еще три пули пробили тряпицу, закрывающую дверной проем, глухо ударили в глину пола.
– Настя, ты в порядке? – спросил капитан, держа дверь на прицеле.
– Нет… Не в порядке, – хрипло выдавила лежащая на спине девушка и с негромким стоном согнула правую ногу в колене. Пришел черед охнуть Николаю – он увидел, как выше колена, с внутренней стороны бедра, по штанине ее брюк расползается темное пятно.
– Черт! – Офицер не сразу нашелся, что сказать. – Серьезно задело?
– Пуля… застряла в бедре. – Сыщица быстро совладала с голосом и даже смогла усмехнуться. – Стреляют из пистолета или револьвера, с большой дистанции. Метров с пятидесяти. Иначе пробило бы навылет… И попали бы не в ногу… Ничего страшного.
– Скажешь тоже! А если артерию задело?!
– Не задело. Возьми лучше мой револьвер, следи за дверью и крышей. – Настя положила оружие на пол и толкнула к нему. – Пока я кровь остановлю…
Тихонько шипя сквозь зубы, она села и зажала рану ладонью. Потянулась за какой-то тряпкой, смахивающей то ли на полотенце, то ли на размотанную чалму…
– Будем держаться? – Офицер тоже взял себя в руки. Короткий приступ ярости и растерянности, накрывший его при виде раненой Насти, схлынул. – На стрельбу должны сбежаться солдаты.
– Ага. И не думаю, что нас станут штурмовать… Уй-ей! Ох…
– Больно? – Дронов опять чуть не потерял самообладание. Под его командованием солдаты не раз гибли и получали ранения, но одно дело солдаты, а другое – девушка, пусть и служащая в полиции!
– Конечно больно, что за вопрос дурацкий! – Сыскной агент закончила перетягивать бедро и привалилась спиной к глиняной стенке. – О-хо-хо… Верни револьвер.
Следующие минут десять они молча сидели, сжимая рукояти револьверов и ожидая нападения. Как и предсказывала Настя, его не последовало – вскоре снаружи послышались свистки и командные окрики.
– Ну вот. – Сглотнув, сыщица улыбнулась. Ее лицо стало белым, как некрашеное полотно, на лбу выступили капли испарины, однако держалась она уверенно. – Теперь можешь выйти, позвать помощь. А я здесь… посижу.
Пока гарнизонный врач извлекал пулю из ноги Анастасии, капитан топтался у дверей хирургической палаты – то грызя ноготь, то таращась в окно. Он понимал, что жизни сыщицы, скорее всего, ничто не угрожает, однако все равно не находил себе места. В конце концов, врач вышел к нему и сообщил, что операция завершилась успешно, а раненая уснула после наркоза, и беспокоить ее до утра не стоит. Николай поблагодарил его и направился к выходу, однако в дверях госпиталя столкнулся с Сашей. Маленькая стажерка мчалась кометой и едва не опрокинула дюжего капитана – тот чудом успел ее поймать, чем спас себя от удара лбом в живот.
– Что… с Анастасией… Егоровной?! Я только узнала! – выпалила Саша, задыхаясь после бега.
– Все хорошо. – Дронов улыбнулся как можно более успокаивающе. Хотел было погладить стажерку по голове, но решил, что это будет уже слишком. – Пулю вынули, заражения нет. Через пару-тройку месяцев все заживет.
– Я пойду к ней! – Саша рванулась мимо капитана, однако тот вновь ее поймал.
– Не стоит. Она сейчас спит. Пусть отдохнет. – Николай хмыкнул. – Мы с ней поменялись ролями, кто бы мог подумать… Пойдем лучше со мной.
– Куда? – Будущая сыщица посмотрела на него снизу вверх. Выглядела она совершенно потерянной, однако страха в ее глазах Дронов почти не заметил – лишь самую капельку. Да и боялась девушка, похоже, не за себя.
– В столовую. – Офицер взял Александру за плечи и развернул спиной к госпиталю. – Пообедаем.
Столовая крепости, тоже оставшаяся от хокандцев, вмещала в себя полторы роты, потому обедал гарнизон посменно. До начала первой смены оставалось больше часа, так что она была в полном распоряжении капитана и стажерки. На кухне Николай применил коварный ход – показал повару худенькую Сашу. Повар едва не прослезился и устроил их за угловым столом, снабдив чаем и оставшимися с завтрака пирожками.
– Ну как, успокаиваешься потихоньку? – спросил Дронов, откусывая половину пирожка. На «ты» он перешел машинально, еще не переключившись после общения с Настей. Однако стажерка восприняла это естественно.
– Да я и не… – Она запнулась, глядя в бело-синюю фарфоровую чашку, которую повар достал специально для нее. Чашка была огромной, как бадья, а для крохотной Александры и вовсе смотрелась немецкой пивной кружкой. Из тех, которые достают на Октоберфест.
– Что? – приподнял брови Николай.
– Все-таки я испугалась. И за Анастасию Егоровну, и за себя…
– За себя?
– Да. Эгоистично, конечно, но… Ведь если с наставницей что-то случится, я приму ее дела… А я не готова. – Девушка вскинула голову. – Наломаю дров
