– Суп с котом.
– Ясненько…
– Натягивай, пока ускорение есть.
Скафандр был очень несерьезный – из тонкой пленки, и походил на надувную куклу во весь рост. Только по шву от паха до шеи проходил некий хитрый гермоклапан, а на поясе висели аккумулятор с терморегулятором и увесистый кислородный синтезатор.
Кое-как облачившись, Кузьмичев устроился поудобнее, и зря – наступила невесомость. Сперва Георгий обрадовался неожиданному приключению, но когда кровь прилила к голове, да так, что все лицо набрякло, а желудок переместился куда-то в область горла, стало не до веселья.
– Как самочувствие летчика-космонавта? – хихикнул Алехин.
– Я тебе потом скажу, – поднатужился полковник, – на ушко…
– Сейчас станет полегче.
Зашипели движки маневрирования. Транспорт-гигант на обзорнике медленно «перевернулся», а планета уплыла в сторону.
– Ну что? На абордаж? – бодро спросил Антон.
– А чего с ними чикаться?
– Правильно… Слушайте все! Расходимся полукольцом, подходим к транспорту в районе секторов два – семь. Вырезаем вакуум-створы и залетаем внутрь, как скворцы в скворечник! Только запомните – резать именно вакуум-створы! Грузовые люки не трогать, иначе – разгерметизация, а где себумы держат заложников, мы не знаем. Так что можем и своих угробить. У кого вопросы?
– Ни у кого! – пискнули голоса в эфире.
– Вперед! И следите за ПМП. Если где вылезет наружу, тут же вбивайте обратно!
– Поняли!
Космоистребители разошлись и окружили транспорт, как лайки медведя. Алехин подвел свой поближе, и тут Кузьмичев заметил непонятное шевеление.
– Гляди!
В борту себумского корабля открылось круглое зияние, и оттуда выдвинулся куполок со щелью-радиусом.
– Это ПМП! Гаси ее!
Легко сказать… Кузьмичев моментально вспотел. Мигом разведя шов, он выпростал голую руку и ткнул ее в дыру. Возникло перекрестие. С трудом наведя его на куполок, в щель которого уже просовывался ствол, Георгий сжал палец. Лучей «пакетника», сложенных в убийственный пучок, он не увидел – вакуум не позволил, зато насладился результатом. Рядом с куполком ПМП образовался кратер – мгновенно вырытая в броне яма, плещущая жидким расплавом желтого и белого цветов. Ствол ПМП замер – видать, импульс пакетника что-то повредил. Кузьмичев старательно навел перекрестье поточней, и снова сжал палец, словно нажимая на курок. Пакетный лазер разнес куполок, и теперь на борту транспорта калились уже два кратера, смыкаясь боками на манер восьмерки.
– Молодец, Гошка! Так их!
– А то! – гордо сказал Кузьмичев.
– А сейчас моя очередь…
Подведя космоистребитель вплотную к борту транспорта, Алехин отклонился вбок. Освободив одну руку из контактов биоуправления, он сунул ее в «дыру стрелка».
В борту транспортника вспыхнул кратерок. Он удлинился, превращаясь в огненную борозду. Борозда перешла в угол, угол – в букву «П», а еще одна борозда дописала квадрат.
– Ходу, ходу… – пробормотал Алехин, лихорадочно вынимая руку из одного отверстия и пихая ее в другое.
Космоистребитель мягко наехал на квадрат со рдевшими сторонами и вдавил его внутрь. Вырезанный пласт подался, плавно отошел и вдруг резко упал, словно обретя вес.
– Ага, – определил Алехин, – локальная грави-установка включена. Ладно…
Космоистребитель вошел в нутро корабля впритирочку и чиркнул днищем по полу. Проехав на пузе в потемках, машина клюнула носом, и Кузьмичев тотчас же ощутил прилив веса.
– Приехали! Застегнись. Все включил? Дай я…
Алехин помог Георгию справиться с синтезатором и быстро облачился сам. Сняв с зацепов лучевик, он сказал:
– Пошли!
Кузьмичев кивнул только и побурел. Ведь свой бластер он оставил в кобуре, а кобура под пленкой! Вот гадство…
– Здесь у них шлюз-камера, – тихо проговорил Алехин, ощупывая стенку. – Ага!
Нажав на какую-то выпуклость, Антон добился того, что часть стены перед ним разъехалась, окатив его потоком снежинок.
