– Это замерзший воздух.
Кузьмичев зябко поежился. На дворе-то, оказывается, минус двести… Так и простудиться можно.
Стена заросла за ними, в просторной шлюз-камере вспыхнул свет, а потом и вход открылся. Алехин тут же вскинул лучемет. В проеме мелькнул (или мелькнула? или мелькнуло?) себума, и короткий импульс прожег вескусианина насквозь.
Кузьмичев торопливо расстегнул автоном-комплект, доставая свой бластер. Ну вот, совсем другое дело…
Мельком глянув на себуму – ух, и отвратные же эти негуманоиды… – Георгий осмотрелся. Они с Алехиным находились в огромном коридоре, по которому могли бродить слоны, причем стоя на задних ногах. Даже хоботами они не достали бы до потолка. А в ширину коридора хватало, чтобы тут спокойно разъехались два танка. Проспект!
– Вперед! – сказал Алехин и крякнул: – А чего это я раскомандовался? Ты у нас координатор!
– А то я знаю, где тут что…
– Думаешь, я в курсе?
Кузьмичев глубокомысленно хмыкнул и достал коммуникатор.
– Вызываю Иллариона Матвеича.
– Але, Кузьмич?
– Вы где?
– Мы? Во внешнем кольцевом коридоре, себумы его называют Большим.
– Спросите, – дал подсказку Алехин, – в каком секторе.
– А в каком секторе?
– Сейчас узнаю… Пилот говорит, в пятом!
– Это за сектор от нас, – сориентировался Антон, – мы в третьем.
– Ждите нас! – сказал Георгий. – Или идите навстречу – мы в третьем. Дед, нужно «языка» взять! Ну, живую и разговорчивую себуму, чтоб ее допросить. Будете переводчиком!
– Всегда пожалуйста!
– Двинулись, – сказал Кузьмичев, пряча коммуникатор. – Кстати, налево или направо?
– Туда, – указал Алехин верный путь, и пилот со стрелком быстро пошагали навстречу своим.
Большой коридор больше всего напоминал бесконечную анфиладу залов, длинных и вытянутых в высоту. Залы-отсеки разделялись толстыми переборками, в проемах которых смыкались полупрозрачные створки дверей. Скорее, даже ворот.
Почти все двери-ворота стояли раскрытыми, одна только переборка не признала в людях своих и не пожелала раскрыть створки. Пришлось выжечь узел распознавания коротким импульсом – двери плавно разъехались. А сразу за ними Кузьмичев увидел четырех представителей вида хомо сапиенс – Воронина, деда Лариона и двух пилотов-нормалов, незнакомых ему.
– Здорово, земляне! – заорал Алехин.
Молодые нормалы смущенно заулыбались.
– Знакомься, Гоша – это Аркадий, а это – тезка твой, тоже Георгий.
Курчавый Аркадий и курносый Георгий-2 торжественно пожали руку самому координатору.
– А теперь без церемоний, – объявил Кузьмичев. – Ищем своих или местную сволочь, чтоб указала дорогу. Вперед!
– Я думаю, – сказал дед Ларион, – что себум надо искать ближе к центру, за Малым коридором. Там у них и рубка, и жилые отсеки.
– Ведите!
И дед Ларион повел. Свернул в первый же поворот и вывел группу в радиальный коридор, имевший привычный человеческий размер. Его стены, шершавые и мягкие, светились изнутри, заливая все бестеневым светом, неярким, но и не режущим глаз.
– Вызываю Кузьмичева! – заговорил коммуникатор голосом Виштальского.
– Слушаю, Марк. Нашел кого?
– А я у вас хотел спросить.
– Не вибрируй, одессит, все будет хорошо и даже лучше. Мы топаем в середку, к рубке. Возьмем «языка» и разговорим его. Он нам все скажет и покажет. Ты далеко?
– А черт его знает… Гиви говорит, в шестом секторе.
– Да? Так вы рядом! Короче, топайте по часовой стрелке, потом свернете в… так… в третий по счету поперечник.
– Щас мы!
Отключив коммуникатор, Кузьмичев сунул его обратно в карман.
– Бедный Марк, – вздохнул Воронин. – Влюбился, и на тебе…
