Пряморогий лось
Продвигаясь по неприметной стежке в густом лесу, Олджуна высмотрела в просвете Скалу Удаганки. Илинэ исчезла где-то здесь, точно каменная старуха ее поглотила. В раннем детстве Олджуне доводилось здесь бегать. В пещере побывала разок, ничего особенного в ней не нашла и потеряла к скале интерес. После уже не подходила вплотную к вырубленному ветрами лику.
Гора гудела от наступающего железного гула. Олджуна поняла, что не успеет добрести до скалы. Свернула к ручью, текущему неподалеку… и обмерла. Вверх по каменистому бережку ручья, ощипывая сочную траву у воды, шел огромный зверь с костяными мечами на голове.
В прошлую встречу у еловой опушки хищный лось почему-то оставил часть добычи Олджуне. Теперь, увидев ее, фыркнул и зловеще оттопырил вислую верхнюю губу. На женщину уставились знакомые зеленоватые глазки. Лось лягнул молодую березу и переломил пополам – дал понять, что намерения у него в этот раз совсем не любезные.
Олджуна в панике перескочила через ручей и, слыша за спиной тяжелый всплеск и шум рушащихся кустов, метнулась к сосне с коровьим черепом на верхней ветви. За сосной мелькнул угол сруба с крышей, похожей на перевернутый арангас. Олджуна устремилась к нему. Это была могила жены багалыка, которую он, уж приемная-то дочь знала, проведывал часто. На концах балок крыши выступали деревянные обереги – резные лошадиные головы. Олджуна забилась в щель под приступкой сруба и зажмурилась.
– Спаси, Дэсегей…
Не сумеет страшилище с прямыми рогами выковырнуть ее отсюда! Она помнила, с каким трудом лось поддевал внутренности косули на свои неуклюжие колья.
Между тем и напористый шум железа усиливался с каждым мгновением.
– Прости, Нарьяна, – молила живая женщина покойницу, прижимаясь к бревенчатой стенке могилы. – Я скажу Хорсуну об Илинэ, давно хотела сказать, да все как-то не было случая… Я узнала от Сордонга о том, что главный жрец скрыл… Прости, Нарьяна, ради детей во мне…
Жеребцы-утесы взъярились и зарокотали, неспособные с места сойти. Гигантская коновязь Каменного Пальца еле удерживала скальных лошадей. Гулкие звуки бросились по горным проходам, распадкам и дну ущелий в погоню за удирающим эхом. Духи гор и троп грозовой тучей кинулись навстречу ржавой махине, рассеивая дым и пыльные вихри. Казалось, опоры Срединной качнулись и мир навис над бездной. Олджуна схватилась за приступку руками, уперлась в нее коленями. Может, Орто впрямь накренилась и пряморогий уже катится в вечность, если до сих пор не явился? Осмелилась повернуть голову к свету. Лось стоял близко, злобно вгоняя копытами в землю ворох сухих березовых веток. А по тропе, набитой за годы тайных посещений, поднимался Хорсун.
Самодвига с грохотом буравила раскаленную дорогу в каменном грунте, судорожно трясясь на самом малом ходу. Трубы оглушительно выли и стреляли клубами огневого горючего пара. Над приоткрытыми крышками дыбился спутанный в колтуны хаос железных жил.
Время бежало, болезненно отстукивая каждый миг в груди Атына. Он давно понял: Илинэ спрятала волшебный камень в пещере Скалы Удаганки.
Нурговуль шепнул:
– Глянь-ка, – и подтолкнул к обозревающему приспособлению. Сам зашел за переборку и с головою зарылся в натужное нутро двигателя.
Атын прильнул к глазам-наблюдателям. Открывшееся зрелище ужаснуло: в кустах за ручьем у чьей-то могилы друг против друга стояли багалык Хорсун и лось небывалой величины. Вместо обычных волнистых рогов, что растут у лосей ближе к темени, из покатого лба зверя вострились длинные острые пики.
«Водяной бык», – подумал Атын в оторопи.
Передняя домовина Самодвиги вдруг заболталась из стороны в сторону, как башка осажденного оводами тельца, и, топчась на месте, застопорилась. На пороге отсека возник демон со скособоченным от злости лицом. Зарычал на Нурговуля:
– С примитивным вождением не можешь справиться!
– Совсем продырявился старик Котел, – откликнулся тонгот, вздыхая. – Тяжко полозьям рубиться с камнем. Горят в железном мозгу узлы-сплетенья, а мой прохудившийся разум отказывается соображать, чего им надо.
– А ты почему здесь? – осведомился Странник у Атына.
Нурговуль нашелся за кузнеца:
– Да наблюдатели что-то закапризничали, не показывают ничего. Я-то в них не разбираюсь, вот и попросил парня починить.
Кинув на кузнеца подозрительный взгляд, Дэллик скрылся за переборкой. Оттуда послышалось:
– Дай сюда, болван!
– Тут другой ключ нужен.
– Это, по-твоему, неисправность?!
Нурговуль, как мог, отвлекал демона. Атын снова приник к окошкам наблюдения.
…Он когда-то видел этого лося во сне. Даже на валуне его зарисовал. Дьоллох потом велел стереть рисунок. Не сам ли Атын вызвал к жизни опасное видение?
