Слышится шипение, и экран темнеет.
– Нет! – Тильда поднимает глаза и видит: хотя электричество еще работает, лампы то вспыхивают ярко, то тускнеют и начинают мигать. – Только не сейчас!
Она глубоко дышит, зная, что не должна позволять себе расстраиваться, должна оставаться спокойной, хоть ей и дается это с трудом.
Чертополошка встает с подушки и, подойдя к Тильде, тыкается носом в ее ногу.
– Я не могу заставить его работать! Не могу заставить эту чертову штуку работать! – Она встает, скрипя зубами. – Ну ладно, если мне надо ее надеть…
Тильда берет гривну и быстро надевает тяжелое кольцо на запястье. Она ждет. Ничего не происходит. Все тихо.
Слишком тихо.
Это вдох перед истошным криком.
Комната наполняется ревом неистового ветра, звуком, пришедшим из ниоткуда, какофонией, от которой Тильда вынуждена заткнуть уши. Чертополошка ныряет под стол. Тильда чувствует, как в лицо ей дует яростный ветер, но видит, что на сей раз в кухне ничто не сдвигается с места. Не падает на пол и не разбивается ни одна чашка, с полки не слетает ни единая книга, не колышутся даже раздвинутые занавески. Но на нее что-то давит, свирепая сила бросает ее из стороны в сторону. Однако эта сила действует только на Тильду, едва не вышибая из нее дух. Пронзительный шум нарастает. А потом перед ее взором встают лица. Два, три, десять… десятки лиц мелькают перед ней – одни смеются, другие плачут, но все глядят на нее пристально, пытливо, вопрошающе. И звучат голоса, произносящие неразборчивые слова и фразы на незнакомых языках, требующие от нее чего-то. Тильда боится, что сойдет с ума. Комната вращается или это вращается она сама? Тошнота подступает к горлу, кружится голова. Не в силах справиться со всем этим, она хватается левой рукой за гривну, готовая сорвать ее с запястья. Вдруг среди множества лиц Тильда различает одно знакомое. Бледное, красивое, решительное и спокойное, глядящее на нее пристально и с пониманием.
Тильда подавляет страх и заставляет себя отпустить гривну. Опираясь на стол, она выпрямляется, используя силу своего крепкого тела, чтобы стоять неподвижно.
– Довольно! – кричит она в водоворот. – С меня довольно!
На мгновение ей кажется, что из кухни вдруг выкачали воздух. Затем вспыхивает яркий белый свет. А потом наступает тишина. И все возвращается на свои места. Только ноутбук с тихим писком оживает.
Тильда тяжело опускается на кухонный стул и начинает лихорадочно искать на экране перевод документа, который читала, боясь, что он каким-то образом потерялся.
– Нет! Вот он, вот! «… один мальчик, не достигший еще и пятнадцати лет, но сильный и с зелеными глазами; женщина за тридцать, но с крепкими зубами; и девочка не старше трех лет от роду с похожими на стекло волосами и прозрачными глазами…»
Тильда откидывается на спинку стула, губы ее растягиваются в улыбке, но глаза наполняются слезами.
– Наконец-то я нашла тебя, – тихо говорит она. – Нашла.
20
Надев утепленное белье и спортивный костюм, Тильда ловко заплетает косу. Дилан провел у нее ночь и все еще крепко спит. Она чувствует такое успокоение, такую радость, глядя на него, лежащего на кровати, родного, сильного, безмятежного.
Дилан приехал вчера в сумерках на стареньком «Лендровере», буксуя в тающем снегу. Он привез эль и карри, которые они разделили между собой, сидя перед камином в гостиной. Тильде хотелось так много рассказать ему обо всем, что с ней произошло с тех пор, как они виделись последний раз, – о том, какие перемены вызывает в ней гривна и какие поразительные вещи она способна делать, когда надевает ее. Но сидя у камина, поедая восхитительную острую еду, расслабленная идущим от огня теплом и крепким горьким элем, она не могла заставить себя разрушить безмятежность момента. Не могла пуститься в объяснения необъяснимого.
И вместо этого Тильда рассказала Дилану о своем открытии, касающемся ребенка Сирен.
– Значит, ты действительно можешь быть ее потомком?
– Возможно.
Он улыбнулся.
– Значит, ты действительно можешь быть ведьмой?
Тильда попыталась найти какой-нибудь несерьезный ответ, который бы замаскировал тревогу, вызванную в ее душе этим вопросом, но ничего подходящего не шло на ум, и Дилан быстро отреагировал на ее молчание.
– Тильда? – Он подвинулся на диване так, чтобы видеть ее лицо. – Ты серьезно думала над этим вопросом, да?
