Она оглядывается по сторонам и видит инструменты, прислоненные к штабелю досок, сложенных у ограждающего место раскопок забора. Вот метла, но ее ручка сделана из дерева и наверняка сломается, если попробовать поддеть камень. Рядом виднеется лопата с острым стальным штыком, но вряд ли она выдержит.
– Смотри-ка, Чертополошка, вот это подойдет. Кирка. То, что нужно. – Тильда знает, что говорит до нелепости веселым тоном.
Снова спрыгнув в раскоп, она просовывает конец кирки между камнем и землей, затем встает на ее рукоятку, пытаясь сдвинуть камень с места. На сей раз он немного поддается. Недостаточно, чтобы открыть зияющую под ним дыру, но достаточно, чтобы чуть-чуть сдвинуть его в сторону. Но если применять этот метод, Тильде понадобится больше времени и энергии, чем есть в ее распоряжении, чтобы полностью открыть могилу. Она отступает в сторону, вытирая мокрым рукавом дождь и пот. Ничего не поделаешь, чтобы сдвинуть камень с могилы, придется использовать гривну.
Тильда расстегивает молнию на кармане толстовки и достает украшение. На ней нет перчаток, и она сразу же чувствует исходящую от золота пульсирующую энергию. Она в нерешительности останавливается, усомнившись, что у нее получится взять под контроль магическую силу и использовать в нужном направлении. В кухне коттеджа она едва сумела ее обуздать. Тогда она была дома, а сейчас стоит у могилы той, которая желает ей зла. Костюм для бега промок до нитки, и Тильда начинает дрожать.
– Глупости, – говорит она вслух. – Я озябла, устала и боюсь. Так что надо начать и кончить.
С этими словами она надевает гривну на запястье. Благодаря начесу на толстовке удается продвинуть украшение повыше. Она надеется, что гривна не упадет. И сразу же Тильда чувствует себя так, будто начинает кружиться на карусели. Но она твердо стоит на неровной земле и снова поднимает кирку. На сей раз перед ней пульсирует цветной огонек.
Подсовывая кирку под камень, Тильда слышит биение собственного сердца, прерывистое и учащенное. Но она не обращает на это внимания, сосредоточившись на тяжелом камне, веля себе использовать силу, заключенную в ней самой.
– Давай! – кричит она, заглушая шум дождя. Сжав зубы, она налегает на рукоятку кирки: – Двигайся, ты, кусок дерьма! Двигайся!
Раздается резкий звук, когда шершавая поверхность плиты скользит по мелким камешкам, земле и костям. Дело сделано. Инерция собственного веса пришедшей в движение плиты переносит ее на край могилы, где она переворачивается в грязи. И обнажается раздавленный, разбитый скелет.
Тильда собирается наклониться и дотронуться до потемневших костей, когда невидимая сила сбивает ее с ног. Она падает навзничь, приземлившись на самую каменистую часть раскопа. Удар вышибает из нее дух, она открывает рот, не в силах вдохнуть, хватается за грудь, пытаясь заставить себя дышать. Потом переворачивается на живот на холодной земле, встает на колени, все время чувствуя, как гнусная душа давно умершей ведьмы поднимается из могилы и нависает над ней.
Чертополошка впервые начинает остервенело лаять. Тильде наконец удается глотнуть воздуха. Она выбирается из раскопа как раз в тот момент, когда кирка пролетает по воздуху и вонзается в землю в том месте, где только что лежала Тильда. Она пытается определить, где находится противница, вычленить ее из поднимающейся из могилы клубящейся темной массы. Но ей не удается разглядеть фигуру ведьмы целиком – перед ее глазами мелькают то размозженная челюсть, то кровавый глаз, то зияющий разбитый рот. Ей приходится сделать над собой нечеловеческое усилие, чтобы встать прямо и оставаться на месте. Собака щелкает зубами и рычит на пустоту, ее сводит с ума страх и инстинкт, велящий защищать хозяйку. Внезапно из темной массы выплывает лицо призрака, и ведьма с ненавистью и бешеной яростью выкрикивает какие-то слова по-валлийски.
Призрак подплывает все ближе и ближе, придвигает свое жуткое лицо к ее лицу. Тильда так окаменела от ужаса, что не может шевельнуться. Она пытается проделать то, что ей удалось в саду, когда она использовала энергию гривны, чтобы растопить снег, или в кухне, когда она заставила работать электричество, но мозг переполняют пронзительные крики ведьмы, а тело ослабело от ужаса и цепенящего холода.
– Чего ты от меня хочешь? – кричит она хаотически изменяющемуся существу, которое висит в воздухе перед ней. – То, что с тобой произошло, не имеет ко мне никакого отношения, слышишь? Оставь меня в покое! Оставь меня в покое!
Крича, Тильда поднимает руку, на которую надет браслет, придерживая его другой рукой и вопреки всему надеясь, что он ее защитит.
Отвратительное существо кричит что-то в ответ, и Тильде кажется, что оно повторяет слова, которые уже выкрикивало ей в лицо, когда появилось в студии.
– Я не понимаю! Перестань! Сирен, где ты? Почему ты мне не помогаешь?
При звуке имени прорицательницы призрак вопит от ярости, швыряет одну из досок, сложенных около раскопа, в воздух, и та бьет Тильду под колени. Она падает на землю, застонав от боли.
И гривна спадает с ее руки.
Ведьма бросается к ней, снова подняв кирку, на этот раз держа ее за рукоять призрачными руками. Тильда не может встать. Она ощупывает землю
